Исповедь старого солдата - [86]
Я знал, что случилось… С Федором Кирилловичем Семеновым выбираем место под строительство нашего нового госпиталя…
Через пять лет подсчитал: чтобы освоить остальные средства на строительство нужно еще… 39 лет!
Снова Москва, считаем там… все вместе… все верно… и в начале января в обкоме партии человек из ЦК: «Сдать госпиталь к Новому году».
Перед Новым годом я ругаюсь: «Не подписывай акт приемки… не достроено…» Подписываешь! В конференц-зале один из первых тостов ты предлагаешь за человека, которому мы обязаны госпиталем… за присутствующего здесь, называешь мою фамилию… Все выпили под аплодисменты. Я тоже выпил, но не аплодировал…
Прошло два-три года, госпиталь именуется «Ветеранов войн»: кровати в коридорах, теснота в палатах… Снова Москва, привожу решение правительства о строительстве второй очереди госпиталя и его финансировании… Лидия Павловна Лыкова, заместитель председателя Совмина СССР, приняла это решение. Доброй ей памяти!
Госплан уверял меня, что строительство будет закончено через 36 месяцев (!). Не тут-то было… С твоего одобрения, на твоих глазах на улицах и площадях города, среди транспарантов и плакатов собираю десятки тысяч подписей… Бьюсь в облисполкоме, обкоме, требую у генерального прокурора помощи, трясу В. Туйкова, выбиваю Власова из кандидатов в Верховный Совет. Твоя помощь была вежливой, осторожной: помогал в моральном плане, признанным мною уже в то время высочайшим авторитетом, самого циничного русского мата в адрес виновников задержки строительства. Я тоже, как мог…
…В начале января в твоем кабинете выездное бюро обкома партии принимают решение о начале строительства второй очереди…
Во многом мы шли в одной упряжке. Мотаюсь по исполкомам, райкомам, сколько встреч, по-доброму скандалим с Бабичем, прекрасным человеком, фронтовиком… У тебя орден Дружбы народов… Ждали Трудового Красного Знамени…
Стал понимать некоторые особенности твоего характера, деловых качеств, толерантности… Не все принимал с одобрением… Удивляла твоя доброта, простая, человеческая, кому-то медикаменты, кого-то положить в госпиталь со стороны, пробьешь инвалидность… Прекрасно льстишь и принимаешь сам, любишь говорить, часто хвастаешься, появляется «Я», желаемое принимаешь за действительное… Но корысти не видел. Потом убедился, делаешь добро человеку… за счет другого или за счет кармана государства. Например: держишь деда в госпитале три месяца, чтобы сэкономил пенсию на ремонт телевизора. Гуманно? Да! Дед молится на тебя, а два инвалида ждут очереди… Я ругался: «Почему кладешь в госпиталь блатных?» Оправдывался: «Нужные люди…» Кому?! Встречаю Глеба, доволен, был в «Снежинке». Спрашиваю: «Много блатных?» Смеется: «ВСЕ, кроме меня!»
Ты делал добро, особенно последние годы одним, отнимая, по своей доброте, медицинскую помощь у инвалидов войны… По твоей доброте подсобное хозяйство приносит ежегодно более миллиона убытка…
Вспомни всех, кто по доброте твоей получал заработную плату, не бывая в госпитале, почитая тебя… Отдельный разговор…
В 1990 году госпиталь залихорадило, не хватало средств, и я, с твоего благословения, отправляюсь в Германию. Не могу не заметить, что в мое отсутствие ты по доброте своей сделал меня нищим: разрешил взломать и разграбить мастерскую и комнату. Подставили меня…
После создания Фонда помощи инвалидам войны, по совету немцев, в 1992 году пошла гуманитарная помощь потоком в адрес Фонда и госпиталя от германского Общества помощи ветеранам войны в России, созданного с участием доктора X. Дандерс, в котором я избран заместителем председателя и утвержден германским судом. Госпиталь ожил, ты был на седьмом небе. Только через склад Фонда прошли сотни тонн гуманитарных дарений. Без твоей помощи мне было бы тяжело, и я ценю твое участие.
Помощь стали получать и больницы, дома детей-сирот, инвалиды, ветераны, нуждающиеся люди, узники фашизма… По телевидению, в газетах, радио идет широкая информация о гуманитарной помощи, понимании значения акции, твое заявление о ее жизненном значении для госпиталя. В Германию идет добрая сотня твоих благодарственных писем, Фонду, мне, награда губернатора, письма Думы… Твое участие придавало силы, я был откровенен в своих чувствах и убеждениях, когда просил у народа кусок хлеба для госпиталя, по телевидению рассказывал о голодных обмороках врачей и медицинских сестер в госпитале, обвинял правительство области в политике геноцида старых солдат, я не мог пойти на сделку с совестью, и ты одобрял мои выступления.
…ТЫ — вице-премьер правительства… Прошу, умоляю… не лезь, откажись… Твой аргумент: уговорили, слово дал. Через год наседаю: брось… уйди… госпиталь разваливается. Вижу! Убеждаешь, до выборов нового губернатора уйти не можешь. Разъясняешь… Росселя не изберут, будет новое правительство и… уйдешь. Вопрос, а если изберут?…Россель прославился забастовками, голодовками врачей, учителей… — не изберут! Избрали.
Рассказывал мне, что тебя в правительстве зовут затычкой! Не с радостью рассказывал.
Предпоследняя наша встреча: вице-премьер в 6 часов утра настаивает и заезжает за мной, чтобы отвезти на вокзал. Там напутствует: береги себя…
Опубликованная в Берлине в 1932 г. книга, — одна из первых попыток представить историю и будущность белой эмиграции. Ее автор — Эссад Бей, загадочный восточный писатель, публиковавший в 1920–1930-е гг. по всей Европе множество популярных книг. В действительности это был Лев Абрамович Нуссимбаум (1905–1942), выросший в Баку и бежавший после революции в Германию. После прихода к власти Гитлера ему пришлось опять бежать: сначала в Австрию, затем в Италию, где он и скончался.
Книга Вениамина Шалагинова посвящена Ленину-адвокату. Писатель исследует именно эту сторону биографии Ильича. В основе книги - 18 подлинных дел, по которым Ленин выступал в 1892 - 1893 годах в Самарском окружном суде, защищая обездоленных тружеников. Глубина исследования, взволнованность повествования - вот чем подкупает книга о Ленине-юристе.
Мемуарная проза замечательного переводчика, литературоведа Е.Г. Эткинда (1918–1999) — увлекательное и глубокое повествование об ушедшей советской эпохе, о людях этой эпохи, повествование, лишенное ставшей уже привычной в иных мемуарах озлобленности, доброе и вместе с тем остроумное и зоркое. Одновременно это настоящая проза, свидетельствующая о далеко не до конца реализованном художественном потенциале ученого.«Записки незаговорщика» впервые вышли по-русски в 1977 г. (Overseas Publications Interchange, London)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Николая Сергованцева — научно-художественная биография и одновременно литературоведческое осмысление творчества талантливого писателя-уральца Д. Н. Мамина-Сибиряка. Работая над книгой, автор широко использовал мемуарную литературу дневники переводчика Фидлера, письма Т. Щепкиной-Куперник, воспоминания Е. Н. Пешковой и Н. В. Остроумовой, множество других свидетельств людей, знавших писателя. Автор открывает нам сложную и даже трагичную судьбу этого необыкновенного человека, который при жизни, к сожалению, не дождался достойного признания и оценки.
Книга Н. Трущенко о генеральном секретаре ЦК ВЛКСМ Александре Васильевиче Косареве в 1929–1938 годах, жизнь и работа которого — от начала и до конца — была посвящена Ленинскому комсомолу. Выдвинутый временем в эпицентр событий огромного политического звучания, мощной духовной силы, Косарев был одним из активнейших борцов — первопроходцев социалистического созидания тридцатых годов. Книга основана на архивных материалах и воспоминаниях очевидцев.