Исповедь старого солдата - [48]

В каждом укромном месте, скрытом от глаз, в заброшенных помещениях, где-то прикрытых местах нашли столько спрятанного добра, что солдаты узлами таскали обратно на склад. Не знаю почему, но за нашей акцией наблюдали со стороны офицеры и прапорщики и откровенно улыбались… Мне и сегодня стыдно за того полковника, стыдно не за погоны, а стыдно за человека, у которого они были на плечах.

После спрашивал ребят-солдат:

— Зачем красть надо было, что, не могли попросить по-хорошему?

— Да кто его знает, у кого просить, все несладко живут, а подкормиться хочется. Каша-то не очень жирная. Да и на сигареты не мешало бы…

Я понимал ребят, не поднималась рука, судил их по-своему, по-стариковски.

Между прочим, до сих пор ищу ответ по такому случаю: на склад в Дрездене много привозили книг от службы генерала Иванушкина, и однажды вижу, как военфельдшер, что находилась на базе с солдатами, помогающими гуманитарной акции, смотрела книги, выгруженные из грузовика. Заметив меня, вдруг спрятала книгу за спину и пошла в сторону. Я позвал ее, подошел и спросил:

— Людочка, что за книга, которую ты прячешь от меня, или секрет?

Как же она смутилась, покраснела. Протягивает мне из-за спины «Медицинский справочник»!

Наступила длинная пауза.

— Простите, Виктор Сергеевич… не знаю почему, сама не знаю…

После указанного случая мы с Людой вели доверительные разговоры, прекрасно понимали друг друга, но Люда так и не смогла ответить ни мне, ни себе, почему она пыталась скрыть, спрятать от меня справочник, который для нее и предназначался.

…Но вернемся в Москву, к складам гуманитарной акции.

Помнил: в штабе ЗГВ генерал Исаков познакомил меня с женщиной приятной внешности, средних лет, профессором, доктором медицинских наук, которая обратилась к офицеру с просьбой о помощи «афганцам» медикаментами. Генерал объяснил ей, что она может через меня получить информацию о наличии медикаментов, если медслужба ЗГВ сможет выделить их для гуманитарной помощи. Я обещал, если будут медикаменты, извещу! У меня были координаты комитета ветеранов войны Афганистана. Позже позвонил и указал адрес склада и номер телефона.

Донат Сидоров рассказывал позднее: приезжали от «афганцев» две женщины, одна из них — профессор. Увидели медикаменты, заахали — как много! Почему навалом в коробках? Потребовали от Доната, чтобы он рассортировал медикаменты, упаковал в коробки рассортированное с информацией на них. Донат убеждал их, что он не фармацевт и сортировать медикаменты не может, и просил забрать, что нужно, как есть.

Представители комитета «афганцев» предложили Донату для сортировки пригласить фармацевтов и позвонить, когда можно будет забрать медикаменты. Больше он их не видел, и они не звонили.

Из госпиталей ветеранов войны приезжали фармацевты и по нескольку дней отбирали медикаменты. Все разобрали, да еще жалели, что мало. Были представители от госпиталей из Подмосковья. Вот так зачастую решались судьбы и людей, искалеченных войной в Афганистане.

Донат извещал госпитали о поступлении гуманитарной помощи, и они с благодарностью принимали дарения: не прошло и месяца, как склады опустели. Он консультировался со мной и просил согласия помочь домам для престарелых ветеранов, больным детям в домах для сирот. Были упреки в адрес Фонда, что не все были извещены о гуманитарной помощи от немцев из Германии.

По прибытии в Москву автоколонны с гуманитарной помощью я подробно информировал начальника госпиталя ветеранов войны Екатеринбурга Семена Спектора, перечислил все, что может получить госпиталь. Узнав о наличии лакокрасочных материалов, Семен просил отгрузить, сколько можно. На мой вопрос, сколько он сможет послать автомашин в Москву за гуманитарной помощью, Семен ответил: «Сколько смогу!» Через два дня грузовики были в столице.

Один из них полностью загружается большими бочками с краской и эмалью. Еще один или два загружали медтехникой, упакованной и переложенной постельными принадлежностями, предметами санитарии, одеждой, перечень был большой. На все были оформлены накладные, в том числе и на авторезину для легкового транспорта.

По возвращении в Екатеринбург, в госпитале проверил, как доставлена из Москвы гуманитарная помощь. Все по накладным было в порядке, только некоторые упаковки с одеждой все же были похудевшие, а авторезину кладовщик не приняла на склад, и она валялась возле мусорной площадки: старые, советского производства, вместо германских. Последние были б/у, но можно удивляться их высокому качеству. Я не удивлялся, в Москве у меня очень просили эту резину для военной комендатуры.

Стал разбираться. Работник снабжения, который доставлял груз из Москвы, с искренней откровенностью сказал мне:

— Знал бы, ни за что не поехал бы в Москву! Всю дорогу шофера собирали старую резину…

Лет через шесть я все еще видел бочки на складе госпиталя с лакокрасочными материалами. Про историю с авторезиной перед немцами я помалкивал. На этом и закончилась доставка гуманитарной помощи нашей армией.

Кто-то в ней нуждался, а нуждающихся была масса, от госпиталей для ветеранов войны до домов детей-сирот и простых людей, хотя и кто-то от власти тоже был заинтересован что-то получить из имущества ЗГВ. Еще не успели штабы ЗГВ покинуть Германию, а прокуратура Германии предъявила претензии конкретным лицам, в том числе командующему ЗГВ генералу Бурлакову. Не до инвалидов и ветеранов прошлой войны было кое-кому в штабах армии новой зарождающейся России, надо было решать свои, личные проблемы, а тут, под ногами, Фонд помощи инвалидам войны. Не до него! Вот так, в очередной раз, предала власть ветеранов войны.