Исповедь старого солдата - [35]
Подходит к концу лето бурлящего, сумасшедшего 1991 года, я начинаю телефонные разговоры с доброй старой приятельницей, проживающей в городе Дрездене, Миррой Петровной Эберт. Она россиянка, архитектор, вышла замуж за немца из ГДР и переехала жить к мужу. Бюрократические и другие формальности, связанные с организацией моей поездки, хотя и к нашим братьям в ГДР, сейчас могут показаться кошмарным сном: что стоило хотя бы купить в Госбанке 150 немецких марок? Наконец я в вагоне поезда, следующего из Москвы через Берлин до Бюнсдорфа, где располагается штаб ЗГВ. Волнение нарастает. Вспоминаю, я испытывал дрожь не только в руках, но и во всем теле… Нахлынули военные воспоминания.
Ранним холодным утром меня на железнодорожном вокзале Лихтенберг в Берлине встречает Мирра Петровна. Пересаживаемся в поезд до Дрездена. Замечаю, как свободно общается Мирра Петровна на немецком языке, и я с сожалением убеждаюсь, как ничтожны мои знания языка после школы и фронта. Мне рекомендуют обратиться в штаб 1-ой танковой армии, расположенной в Дрездене. И вот я на месте: старинное солидное здание. Через дежурного офицера, которому объяснил цель приезда, прошу организовать встречу с кем-нибудь из командования.
На третий день ожидания передают: обо мне и цели моего приезда, о необходимости встречи доложили заместителю командующего по воспитательной работе, который заявил: «Никаких встреч». И объяснили: «Ветераны войны у нас в особом почете, правительство о них проявляет особую заботу, они в привилегированном положении и, как и раньше, ни в чем не нуждаются. Ветераны имеют все, что только захотят». В мой адрес полковник заявил: «Это не инвалид войны, а какой-то проходимец, авантюрист. Есть еще такие, которые стараются скомпрометировать нашу армию, нашу власть…» Вот так безуспешно закончилась моя первая попытка получить под держку от армейского чиновника.
Состояние мое было не из простых, но произошло неожиданное: этот полковник придал мне такое ускорение, что я не узнал самого себя. Меня уже никто и ничто не могло остановить. Я сделал все, чтобы в тот же день информация о поведении главного идеолога штаба армии стала достоянием гласности среди офицеров штаба и вызвала возмущение у всех, с кем пришлось мне общаться в последующие дни. Все они были искренни со мной и понимали положение ветеранов войны в России. Были среди них и участники войны в Афганистане. Некоторые офицеры даже извинялись за своего командира. Это и поддержало меня.
Через день звонок:
— Виктор Сергеевич! Можете подъехать сегодня к штабу танковой армии в 17 часов. На КПП вас встретят. До вечера.
Еду. Меня встретил офицер, и через десять минут я в кабинете заместителя командующего армией по тылу полковника Евгения Жукова. Он встает мне навстречу, выдержанно любезен, без лишних формальностей усаживаемся за столик. Жуков среднего роста, лет сорока пяти, коренаст, строен, чувствуется офицерская выправка еще с молодости, спокойно присматривается ко мне. Знаю, что он участник войны в Афганистане. В разговоре открыт, вопросы и ответы конкретны. С начала встречи у меня сразу возникла убежденность в откровенности Жукова и его искреннем желании быть полезным и помочь ветеранам.
Жуков не скрывал своего мнения о происходящем в России, о ее власти, о том бардаке, в котором оказалась и армия. Он понимал положение инвалидов и ветеранов войны, имея в виду и «афганцев», по сути отвергнутых властью. Подтверждал возможность реальной помощи для ветеранов войны в России за счет резервов ЗГВ, но, как всегда, он не мог самостоятельно принимать эти решения. Я понимал Е. Жукова.
Встреча затянулась: чаек попили, незаметно перешли на ты, заговорили о прошлой войне. Я рассказал о пациентах госпиталя, об инвалидах афганской войны, говорили об особенностях афганских событий, роли в этой войне России…
— Надо помогать, надо, — соглашался Жуков, — завтра же буду говорить об этом в штабе ЗГВ в Бюнсдорфе…
К концу следующего дня позвонил капитан:
— Виктор Сергеевич! Завтра в восемь жду вас у КПП, поедем в Бюнсдорф. Не забудьте паспорт.
— Буду. Спасибо.
Бюнсдорф. Генеральный штаб Западной группы войск.
Я в кабинете заместителя командующего по тылу генерала Владимира Исакова. Красивое лицо интеллигента, внимательный взгляд, ровный голос, без лишних эмоций. Рассказываю коротко о себе, о положении госпиталя для ветеранов войн в Екатеринбурге, объясняю, что без дополнительной помощи госпиталь нормально работать не может, что ветераны лишены возможности получить медицинскую помощь.
Зная, что генерал — участник войны в Афганистане и до сих пор имеет проблемы со здоровьем после ранения, я заметил, что «афганцы», как и старые ветераны, также не могут достойно воспользоваться услугами госпиталя. Не удержался и рассказал, как встретили меня политработники в Дрездене, в штабе танковой армии, обвинив в авантюризме и лжи, я выразил свое негодование в адрес политуправления. Мне показалось, что генерал мою исповедь пропустил мимо ушей, но все же я уловил на его лице странную ухмылку и был уверен, что генерал меня понял.
Вопросов возникало много, вместе мы искали на них ответы и беседовали часа полтора, если не больше. Вывод генерала был однозначен:
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Предлагаемые воспоминания – документ, в подробностях восстанавливающий жизнь и быт семьи в Скопине и Скопинском уезде Рязанской губернии в XIX – начале XX в. Автор Дмитрий Иванович Журавлев (1901–1979), физик, профессор института землеустройства, принадлежал к старинному роду рязанского духовенства. На страницах книги среди близких автору людей упоминаются его племянница Анна Ивановна Журавлева, историк русской литературы XIX в., профессор Московского университета, и ее муж, выдающийся поэт Всеволод Николаевич Некрасов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга посвящена видному государственному деятелю трех царствований: Александра I, Николая I и Александра II — Дмитрию Николаевичу Блудову (1785–1864). В ней рассмотрен наименее известный период его службы — дипломатический, который пришелся на эпоху наполеоновских войн с Россией; показано значение, которое придавал Александр I русскому языку в дипломатических документах, и выполнение Блудовым поручений, данных ему императором. В истории внешних отношений России Блудов оставил свой след. Один из «архивных юношей», представитель «золотой» московской молодежи 1800-х гг., дипломат и арзамасец Блудов, пройдя школу дипломатической службы, пришел к убеждению в необходимости реформирования системы национального образования России как основного средства развития страны.
«Весна и осень здесь короткие» – это фраза из воспоминаний участника польского освободительного восстания 1863 года, сосланного в сибирскую деревню Тунка (Тункинская долина, ныне Бурятия). Книга повествует о трагической истории католических священников, которые за участие в восстании были сосланы царским режимом в Восточную Сибирь, а после 1866 года собраны в этом селе, где жили под надзором казачьего полка. Всего их оказалось там 156 человек: некоторые умерли в Тунке и в Иркутске, около 50 вернулись в Польшу, остальные осели в европейской части России.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.