Исповедь старого солдата - [106]

Но подошло время перестройки и начинают просачиваться ранее неизвестные факты о событиях прошлой войны, о которых стоически молчала, скрывала правду советская власть. Вранье, фальсификация, которыми кормили народ… Чего только стоит признание пакта Молотова-Рибентропа… Начинает всплывать правда о военнопленных, причины их пленения и вина в этом командования армии и политики власти.

Наступало похмелье от прошлого. Без вести пропавшие. Память тащит назад, в дни моей молодости, в колхоз, где помогал убирать урожай. Получая извещения из райвоенкомата, тогда уже говорили о без вести пропавших на войне мужьях, детях. Разговоры о них можно было слышать постоянно среди народа. Но в ту пору я до конца не понимал судьбу миллионов людей, тех, кого она касалась непосредственно, и тех, кто имел к ним отношение: родителей, жен, детей, братьев и сестер. Другое дело сейчас — понимаю, вижу и чувствую: пропавшие без вести продолжают жить в сердцах их потомков с надеждами на известие из прошлого о судьбах родственников.

Говорить раньше о безвестно павших воинах боялись, скрывали свою трагедию из страха перед властью, которая и объявила безвестно павших воинов предателями и изменниками Родины.

Удивляюсь сейчас: как мог забыть доверительный разговор, произошедший сорок лет назад между мной и одним из бывших фронтовиков, служившим во время войны в военкомате одного из районов, освобожденных от врага. Речь шла о секретной операции. По приказу военкомата местные жители собрали убитых в бою наших солдат и захоронили, а документы и медальоны убитых сдали в военкомат. Много было передано документов и медальонов, но позже по приказу военкомат все собранные документы и медальоны убитых и захороненных воинов уничтожил.

Возвращаясь к тому времени, думаю: усомнился я в той информации, не мог поверить в подобное злодеяние власти… И забыл.

Говорю об этом откровенно на старости лет, даже сейчас остатки волос на голове встают дыбом от ужаса только при воспоминании, о чем пришлось слышать много лет назад, но и не меньше ужаса за свое отношение к той информации: тех убитых, которых своими руками укладывал в ямы и окопы, а власть их признала, объявила предателями Родины.

Опять же — что и как говорить сейчас о четырех миллионах военнопленных за первые месяцы войны: о причинах не думалось, проклинал и все. Не могу объяснить сам себе, почему был слепым или бестолковым, не знаю, боюсь ответа. Не знал правды, пока она не пришла ко мне сама.

Пришло ко мне чувство вины и в 1993 году в Германии, на братском кладбище Цайтхайн, где захоронено более 30 тысяч наших военнопленных. Стою на коленях перед их памятью, раскаиваюсь и прошу прощения за свою вину, за себя, за свой народ и шлю недобрые слова в адрес советской власти, что остались они в немецкой земле. Именно там, на кладбище наших солдат впервые вырвалось проклятие нашей прошлой власти: не без ее вины, внешней и внутренней политики легли в землю сыны моей Родины.

В Екатеринбурге судьба свела меня с руководителем общественного движения «Семьи безвестно павших воинов», сыном безвестно павшего воина Алексеем Зыковым и членами этого движения. Это живые свидетели: дети, родственники безвестно павших воинов на поле брани. Они постоянно обращаются к нам: «Помогите вернуть честное имя наших отцов, братьев и дедов, погибших в боях при защите нашей Родины… Они погибли, чтобы мы жили сегодня, найдите их могилы и признайте участниками войны, на которой они остались навсегда. Освободите от подозрений власти в недостойности наших отцов».

Считаю своим долгом и честью вернуть имена погибшим, помочь обездоленным старикам обрести звание детей погибших воинов, и с гордостью оставить имя своих отцов и родственников будущим потомкам.

В сборнике «Безвестно павшие», изданного движением «Семьи безвестно павших воинов» в 1998 году в Екатеринбурге Любовь Сергеевна Николаева рассказывает: «Мой отец Сергей Александрович Наумов по извещению райвоенкомата пропал на фронте в начале 1942 года. Позднее мама получила письмо от командира взвода, в составе которого воевал ее муж, он сообщил: «Сергей Наумов, выполняя боевое задание, пропал без вести возле деревни Радюково, что под Ржевом». Последующие поиски следов Сергея Наумова результата не дали.

В 1985 году, в годовщину сорокалетия окончания войны, Любовь Сергеевна посетила деревню Радюково. В одной могиле захоронено около десяти тысяч погибших воинов, и все безымянны. От местных жителей Любовь Сергеевна узнала, что медальоны с записками солдат собирали мальчишки после войны, насобирали целый мешок. Родители сообщили об этом в райвоенкомат, но никто не явился. Мешок рассыпали, бумажки выбросили, а медальоны разобрали на игрушки, и ребятишки соревновались — у кого больше.

Вот что пишет в сборнике «Без вести павшие» Галина Хафизулина, дочь погибшего на войне Михаила Георгиевича Закирова:

«…Когда наступила весна, мы всю траву возле дома, что годилась, в пищу съели. У акации съели цвет… умер мой младший брат, хоронить не на что… сестра с подругой унесли его на руках на кладбище…»

Это одна из трагических картин судеб людей, которых коснулась война, и подобных событий было бесчисленное множество.