Исповедь сорокалетней женщины - [26]

Я пожала плечами.

-Думай, как хочешь. У каждого есть на это право. Свобода воли или свобода выбора. Я не могу каждый раз тебя переубеждать. Живи, как хочешь.

Я хотела сказать кое-что ещё, но тут увидела Татьяну. Петрова была не одна. Она шла в сопровождении трёх незнакомых мужчин.

Татьяну было трудно узнать. На ней хорошо сидела короткая обтягивающая юбка и модная кофточка с разрезами на рукавах. На лице было много косметики, которая её совсем не портила, а наоборот, сильно молодила и преображала.

Марина посмотрела на Петрову с восхищением. Она не удивилась появлению мужчин, из чего я сделала вывод, что Воскобойникова была о них осведомлена.

-Здравствуйте, - первым поздоровался высокий седой человек, лет пятидесяти.

Он сопровождал своё приветствие лёгким наклоном головы. Другие поздоровались точно с таким же жестом.

-Познакомьтесь, - защебетала Татьяна, - Семён Григорьевич, Феликс Аронович и Юрий Петрович. Они разделят нашу радость, ведь Мариночке уже… не буду говорить сколько, а то все знают, что мы одноклассницы и сделают выводы о моём возрасте.

-Вы можете и не говорить сколько. Мы это и так видим, - широко заулыбался Юрий Петрович.

-Сколько же? – кокетливо спросила Воскобойникова.

-Двадцать пять, - сказал он, оценивающе глядя на новорожденную.

Марина весело засмеялась.

-Нельзя быть таким проницательным. Вы, наверное, экстрасенс. Всё определили без подсказки.

С шуточными замечаниями и комплиментами все стали рассаживаться по местам.

Я чувствовала себя не в своей тарелке. С одной стороны, за столом были две мои подруги, но с другой, я сильно не узнавала Татьяну, ведь за последнее время, отдалившись от неё, я не наблюдала всех тех метаморфозов, которые сейчас кидались в глаза.

Получалось, что я сидела в незнакомой компании, да ещё боялась показаться чрезмерной ханжой, дабы не укрепить мнение Воскобойниковой в моём фарисействе.

С двух сторон от меня сидели Юрий Петрович и Феликс Аронович. Юрий Петрович разговаривал больше с Мариной, а Феликс Аронович начал общаться со мной.

Официанты уже поставили все блюда на стол.

-Какая прелесть, - слащаво сказала Татьяна, беря в руки шкатулку, которую я оставила на столе, не успев еще подарить Воскобойниковой. – Полезная вещица.

В тоне Петровой проскальзывала некоторая насмешка, и это было трудно не заметить. Она взяла в руки Евангелие в красивом теснённом переплёте и скривилась:

-Польза этого подарка мне не совсем понятна.

Я разозлилась.

-Куда уж тебе понять! Ты хуже всех нас училась в школе, - сказала я ехидно и с вызовом посмотрела в глаза Петровой.

-Девочки, не ссорьтесь, - примирительно промурлыкал Семён Григорьевич и обнял Татьяну.

Она с недовольным лицом пожала плечами: «Мол, кто с ней ссорится?», и демонстративно отвернувшись от меня, заговорила с Мариной:

-Мариночка, мы долго думали, что же подарить тебе на день рождения, и, в конце концов, решили не жадничать и купили вот это.

Она достала из сумочки цепочку с кулоном и протянула Воскобойниковой.

Я не разглядела, что это была за цепочка, но просить посмотреть не стала, выражая равнодушие к подарку Петровой.

-Кать, смотри какая прелесть, - вежливо похвалила подарок Марина, показывая его мне.

Я мельком взглянула на цепочку и согласно кивнула головой.

Над нашим столом повисло «облако неловкости».

Татьяна была настроена против меня и не стеснялась этого афишировать. Я же не забилась в присутствии незнакомых людей, а наоборот, держалась с вызовом, давая понять: «Только сунься! Схлопочешь по шее!»

Видимо, Петрова ожидала от меня чего-то другого, поэтому наблюдала, выбирая дальнейшую тактику поведения.

В полном молчании Марина убрала подарки в сумочку и, неловко улыбаясь, преувеличенно весело предложила:

-Давайте веселиться!

На столе уже стояли холодные закуски, и мужчины начали разливать вино в бокалы.

-Какое вы будете? – весело спросил меня Феликс Аронович.

-Красное, - ответила я.

-Хорошо, что сегодня не пост,- ехидно заметила Татьяна.

-А ты что, придерживаешься поста? – удивленно уставился на неё Семён Григорьевич.

-Я нет, - усмехнулась Татьяна, - это вон Катька у нас совсем в религии погрязла. Наверное, в монашки пойдёт. Я всегда считала, что верующие – безграмотные, деревенские старухи, а наша Катька – врач с высшим образованием. И на тебе…

-Ты так говоришь, потому что думаешь, что верят в Бога глупые люди, - сказала я, стараясь быть как можно спокойней. - На самом деле, верят как раз таки умные. Только глупые не могут анализировать то, что окружает их вокруг. А всё вокруг не просто говорит нам, всё окружающее громко кричит о присутствии Бога. Нужно быть слепым и глухим, чтобы этого не видеть и не слышать.

-Значит, все мы глухие, слепые и глупые? – обиженно и громко спросила Петрова.

-Значит, - спокойно ответила я.

Атмосфера накалялась. Марина нервничала и судорожно пыталась придумать, как нас образумить.

-Почему же все умные творческие личности не верили в Бога? – ехидно улыбнулась Петрова.

Татьяна заявила эту глупость таким уверенным тоном, что я сильно возмутилась:

-А ты уверенна, что все умные творческие личности не верили?

Татьяна, на секунду заколебавшись, ответила: