Исповедь пророчицы. Источник силы - [112]

 Но ответа не последовало – ответом ему была тишина. Влад резко поднялся и вышел. Я не видела его несколько недель.

Глава 33

«Мы гнемся в три погибели – ну, что ж,

Такой уж ветер… Только, друг, ты знаешь,

Зато потом ничем нас не согнешь,

Зато нас на равнине не сломаешь!»

В. Высоцкий

Я сидела на кровати в своей комнате и не двигалась. Я не знаю, сколько я так просидела. Пустота вползла в мою душу, моя душа сама стала пустотой. Я услышала, как в дверь постучали, и через секунду в мою комнату вошла Маргарита. В ее руках был поднос с едой, который она поставила на тумбочку около кровати.

 – Поешь, – сказала она жалостливо. – На тебя смотреть больно…

 – Мне больно шевелиться, – безучастным голосом произнесла я.

 – Роланд собрался к Первозданным, он просил не говорить тебе, но я… Я боюсь за него. Хотя, быть может, ты считаешь его виновным в том, что произошло…

 Я не дослушала ее, встала и покинула комнату. Роланда я застала у себя, он сидел на кровати и что-то писал.

 – Куда ты собрался? – спросила я, входя.

 – Полина, что ты делаешь здесь? Пойди, отдохни, я должен сделать кое-что! – он не смотрел мне в глаза.

 – Посмотри на меня! – скомандовала я. Он не сразу подчинился, поэтому мне пришлось повторить фразу. Каждое слово, каждое усилие давалось мне с трудом. Наконец, я взглянула в его синие глаза и прочла там лишь вину. – Ты ни в чем не виноват! – произнесла я твердо.

 – Какая-то сила заставила меня выйти из ее комнаты, – прошептал он. – Я пытался сопротивляться, но она словно вела меня! Всех нас… Я должен все исправить! Я пойду к ним, и сделаю все, что они скажут! Снова отрекусь, если понадобится!

 – Не делай этого, – тихо произнесла я. – У меня остался только ты, и я не хочу тебя терять! Слышишь, Роланд, не смей бросать меня!

 – Прости меня… – его голова опустилась вниз, и он прикрыл ее ладонями. – Я обещал тебе и не уберег ее…

 – Ты ни в чем не виноват! – повторила я. – Но ты должен помочь мне!

 Роланд посмотрел на меня внимательно.

 – Единственного человека, который мог вернуть ее из мира мертвых, убил Влад. Я не знаю, возвратится ли он когда-нибудь, думаю, да, потому что, насколько я его знаю, Тана не так просто окончательно убить! Но ждать я не могу. Я знаю, Первозданные могут мне помочь, но также я знаю, что они не будут меня слушать! – я посмотрела на друга. – Тебя  они также слушать не станут. Они слушают лишь Охотников, так мы дадим им Охотника. Все, что нам нужно, у нас есть – девять кругов ада и моя кровь.

 – Что ты задумала? – спросил Рол шепотом. Он уже знал, что ему не понравится мой ответ.

 – Я впустила демона, – сказала я.

 Тан был мертв (хотя слово «мертв» здесь не совсем уместно: я уже поняла – нельзя убить Чернокнижника), но злость на него во мне жила. И в ту ночь, когда погибла моя дочь, со мной случилось то, что ранее никогда не случалось ни с одной женщиной пламени саки – я впустила первого демона.

 То, что творилось со мной тогда, я не могу описать словами. Я была неистовой, злой и решительной. Каждый из тех девяти мог покорить меня, убить меня и жить в моем теле, но ни один из них не мог бороться с моей злостью. Один за одним они уходили, и я тут же впускала следующего. Тогда я вымоталась, но не чувствовала этого. Мне было все равно.

 Я дала себе девять дней – каждому по дню своей жизни.

 Первый – сильный и могущественный, дарящий мужественность и власть. Но я была женщиной, и взять меня у него не получилось.

  Второй – захватывающий миром приключений и радости, от него было тяжелей избавиться. Он раскрывал ту «часть айсберга», которая находилась под водой, раскрепощал, он был сексуален. Но этого мне хватало в жизни, этого было не нужно, и я выбросила его, как ненужную вещь.

 Третий… Дымка. Он показывал будущее. Но я была пророчицей, мне ни к чему был его дар.

 Как я уже писала, лишь немногие добирались до четвертого, его просто не хотелось отпускать. Но демон ошибся – мне не нужно было его всемогущества, мне нужна была моя дочь.

 Пятый открывал древние знаки. Алхимия была его кровью. Но у меня не было желания делать золото из ничего.

 Труднее всего было с вампиром, он был так прекрасен, манил своей таинственностью. В него, воплощенного в человеке, можно было влюбиться. И я влюбилась...Но лишь на миг, а потом с еще большим остервенением убила его. Мне было легко убивать его в себе – любовь никогда не приносила мне счастья, она только ранила. Ему я отомстила за все, что пережила из-за любви.

 Седьмой позволил мне читать мысли. Его я продержала чуть дольше, чем всех остальных, это позволило мне много узнать о том, что думают окружающие. Это было занимательно, так, что я почти забыла о том, для чего я все это делаю, почти забыла, что мне нужно больше всего. Он, наверное, был еще заманчивее, чем вампир. Но жажда вернуть дочь все же была сильнее, и я убила его.

 Восьмой… С ним было трудно, потому что я устала, силы были на исходе. А он цеплялся за меня, впивался когтями мне в душу, пускал свои корни. Я боролась с ним из последних сил, и моя злость оказалась сильнее его. Ярость всегда делает нас немного сильнее...

 Мне кажется, тогда я хотела не столько вернуть Киру, сколько вернуть Тана и убить его еще раз. Влад сказал, это говорили во мне демоны, но я-то знаю, что это кричало мое материнское отчаяние.