Исповедь маркизы - [30]

— Сударыня, я ненавижу только врагов короля и так и не научился ненавидеть своих врагов. Что касается моих соперников, если они у меня имеются, то я их презираю и о них не думаю. Мне непонятно, почему вы так печетесь об этом чужестранце, перелетной птице, недостойной ни моего, ни вашего внимания, для которого моя ненависть была бы непредвиденной честью. Прошу вас, поговорим о чем-нибудь другом, довольно об этом. Позовите Вольтера, позовите вашего любимца, а не то госпожа дю Деффан решит, что я боготворю вас, словно какой-нибудь гасконский последыш, вплоть до того, что боюсь даже собственной тени, однако было бы странно так обо мне судить, согласитесь.

Хитрая бестия добилась своего с дерзостью, которой я в ней не предполагала; мне тогда все было непонятно, но впоследствии многое прояснилось в этой столь ловко разыгранной сцене, о цели которой добрый принц не догадывался. Он пробыл с нами еще немного, беседуя с Вольтером и даже с графом Горном, как будто его ничто не тревожило и за минуту до этого он не поносил молодого человека. Господин герцог Орлеанский был добрый и очень милый человек, с ним было приятно беседовать, он много знал, и среди простых смертных встречалось мало людей с такими достоинствами. Я была от него в восторге. Перед уходом господин регент сказал каждому из нас, даже графу Горну какую-то любезность. Маркиза проводила его до передней, причем не сообразуясь с этикетом, а вполне дружески, положив руку ему на плечо: эта особа не церемонилась.

Вольтер и граф тоже вскоре откланялись.

— Где вы будете ужинать? — спросила меня маркиза.

— Дома, с мужем.

— Неужели?! Оставайтесь здесь, я запру дверь, и мы побеседуем.

XIII

Как я уже говорила, г-жа де Парабер много смеялась; она казалась очень взбалмошной и очень пылкой и обращала в шутку самые серьезные события, однако я понимала, что за этой необычайной веселостью таится нечто неестественное, так сказать болезненное: она словно носила маску и старалась удержать ее силой. В тот вечер маркиза собиралась ужинать в Пале-Рояле, что она делала почти каждый день, но из-за какой-то прихоти решила не ездить во дворец и остаться со мной. Я заметила перемену в настроении г-жи де Парабер и спросила ее, что послужило тому причиной.

— Полноте! — вскричала она. — Причина! При чем тут какая-то причина? Зачем мне об этом думать? Я переменилась, не придав этому значения, и, если рассказать вам, чем это вызвано, вы мне не поверите. Перейдем к другой теме, поговорим о вас; расскажите-ка о своем детстве, о своем браке; признайтесь, нет ли у вас какого-нибудь вздыхателя или вы являете нам пример добродетели, закосневшей в целомудрии и благочестии. Это было бы жаль, поистине жаль — с таким-то хорошеньким личиком!

У меня не было ни малейшего желания что-либо рассказывать г-же де Парабер. Хотя маркиза мне чрезвычайно нравилась, она меня утомляла, я не привыкла к подобной шумливости. Я уклонилась от ответа, вновь заведя разговор о г-не дю Деффане и о том, как нас сосватали. Маркиза стала подшучивать над моим, как она выражалась, простодушием и решением хранить безусловную супружескую верность.

— Однако, сударыня, изменять своему мужу…

— При чем тут измена, милая моя, мы просто забавляемся. Разве вы сегодня изменили господину дю Деффану? Между тем вы здесь без его разрешения.

Замечание было справедливым, и мне нечего было ответить; между тем я еще чувствовала себя неуверенно на этой дороге, делала на ней первые робкие шаги и опасалась сбиться с пути и погибнуть. Однако я была любопытна и желала все знать; поэтому я задавала много вопросов, а маркиза была рада на них отвечать. Мы беседовали как добрые подруги, и я уже начала что-то понимать, а главное, начала получать удовольствие от этих уроков, как вдруг вошел лакей и доложил, что принесли послание от господина регента.

— Ах! — воскликнула маркиза с досадой. — Что ему еще от меня нужно? Я уже о нем забыла.

Появился паж, очень красивый паж шевалье де Раванн, лукавый и дерзкий, как то и полагалось при его обязанностях. Он развязно нам поклонился и вручил г-же де Парабер записку, которую она взяла кончиками пальцев. По мере чтения маркиза краснела и кусала губы.

— Как! Разве я уже не вольна распоряжаться своим временем? Как! Я не могу побыть дома одна, с подругой, без того, чтобы за мной не посылали, ибо, если меня не будет, ужин получится скучным и я должна развлекать гостей! Я не поеду, господин де Раванн, передайте это от моего имени его высочеству.

— Однако, сударыня, его высочество вас ждет.

— Что ж, пусть ждет.

— Вас ждут, как и госпожу маркизу дю Деффан. Мне поручено передать ей особое приглашение.

— Мне? — вскричала я в испуге.

— Да, сударыня, — ответил паж с весьма поощрительной улыбкой.

— Как! Госпожа дю Деффан! Надо сопровождать ее и видеть, как сегодня вечером она сделает первые шаги в свете, начав с ужина в Пале-Рояле, — она, которая всего боится и принимает нас за выходцев из преисподней? О! Это совсем другое дело! О! Я просто в восторге! Я поеду, мы поедем. Как же я позабавлюсь!

— Я не могу согласиться, сударыня, — возразила я в полной растерянности.