Исповедь Еретика - [61]
Но не твой голос вызвал самые громкие споры, связанные с The Voice.
Как говорится, у каждого дурня своя винокурня. Мое участие в этой программе стало занозой в заднице многих людей. Как раз это и происходило во время выхода первого эпизода. Я только начал первые репетиции с группой, готовился к туру, программа отошла на второй план. Но вдруг мое участие в ней стало темой общенационального спора.
Я чувствовал себя героем комикса. Только стоял сбоку и наблюдал за событиями. Священники, политики, люди, о существовании которых я не подозревал, вдруг посчитали делом чести заявить, что Нергал — вульгарный сатанист, или, наоборот, их единомышленник. Я знал, что это пройдет, старался не реагировать слишком эмоционально. Чаще всего, если до меня доходил какой-то из этих комментариев, он вызывал лишь улыбку.
Ты не боялся, что тебя удалят из шоу?
Это было невозможно. Ни продюсеры, ни телеканал не потянули бы этого финансово. Должны были бы выплатить мне отступные. У меня прекрасный адвокат. Я поинтересовался этим еще до подписания контракта и чувствовал себя уверенно. Было также огромное количество людей, которые меня поддерживали и защищали. Сотрудники Rochstar встали за меня стеной. Но больше всего рисковали продюсеры…
С их стороны не было давления? Они не хотели тебя заставить подписать дополнения к контракту?
С Ринке Руйенсом у меня были идеальные отношения с самого начала. Хотя на самом деле он боялся, что я сделаю какую-нибудь глупость во время прямого эфира. Но только я пошел на The Voice не для того, чтобы оскорблять людей. Был разговор о дополнениях, но я ничего не подписал. Так мне посоветовал юрист.
Были какие-нибудь другие предложения со стороны продюсеров?
Скорее, со стороны телеканала. Еще до того как программа вышла на экраны, у некоторых людей появилась проблема в голове. Они знали, что я согласился, но, как только мы обсудили. условия, кто-то предположил, что идея поставить меня перед камерой не самая удачная. Мне позвонил Ринке, очень расстроенный. И сказал: «Нер, тебе надо принять участие в какой-нибудь передаче, лучше всего у Шимона Маевского. Покажешь, что ты приятный парень, что не кусаешься». Я отказался. Даже не о чем было говорить, потому что у Маевского, хоть он приятный и интеллигентный человек, очень странные шутки. Либо я дебил и не понимаю такого юмора.
Миллионам поляков нравятся его программы.
Я до сих пор не знаю почему. В этих разговорах нет содержания, сплошное кабаре: много конфетти, перья в заднице и шум. Определенно, он не Монти Пайтон. А если он кому-то и нравится? Как писал Ежи Лиц: «Ешьте свое говно, миллионы мух не могут ошибаться». Идеально подходит. Поход к Маевскому навредил бы моей интеллигентности. Ринке уважал мое мнение.
Но буря в СМИ не утихла.
Ее немного успокоило мое появление в программе Збигнева Холдыса. Это настоящий авторитет, у которого на все есть свое мнение. Я уважал его и уважаю сейчас. Когда я появился в его программе, все увидели, что Нергал не такой страшный, как его рисуют. Тем не менее моралисты наезжали на меня снова, и Rochstar делал все, чтобы сгладить мой имидж. Они хотели, чтобы я поехал в больницу и сфотографировался с больными детьми.
Ты сделал это?
Я еду в больницу, навещаю людей, но не среди фотовспышек. Это был бы чистой воды оппортунизм. Ненавижу такие вещи. На мой взгляд, того, что я участвую в программе в качестве члена жюри, было достаточно.
Но фигурка Бафомета висела у тебя на шее.
И что с того? Кто-то носит крест, кто-то дьявола. Кому что нравится. Я не отношусь к людям, которым мешает религиозный символ, болтающийся на груди. Такие вещи вообще не должны никого волновать. Как-то я встретился за ужином с Фрэнком Бело из Anthrax. Он родом из религиозной семьи. Не скрывая своих взглядов, он носит на груди крест. Вы думаете, что я перегнусь через стол, чтобы сорвать его? Это абсурд. Я уважаю его взгляды, а он уважает мои. Мы разговаривали несколько часов, и эти две темы не встали у нас на пути. Очевидно, есть люди, которым не следует выставлять напоказ свою веру таким способом. Я имею в виду учителей, политиков или полицейских. Но другие пусть носят на шее, что хотят.
Напоказ ты был благочестивым, хуже — в закулисье.
Произошла афера с инвалидами…
Наверное, это стало вершиной всего того бреда, который обо мне писали. Уровень абсурда достиг апогея.
На концерте Times New Roman ты делал вид, что исцеляешь людей в инвалидных колясках.
Каждый, кто знаком с этой группой, знает, что это кабаре. Парни играют не так давно, но организовали концерт в честь своего пятидесятилетия… Идея состояла в том, что они вышли в образе самих себя в будущем. Должно было быть просто смешно, а мое выступление было полностью спонтанным. Не было ничего общего с провокацией. Роман и Патрик — мои хорошие друзья; когда они пригласили меня на сцену, я просто на нее вышел… Иногда мне кажется, что мне нельзя даже улыбаться на публике, потому что этому сразу приписывают какое-то особое значение и ищут второй смысл.
Но появились обвинения в том, что ты насмехаешься над инвалидами.
