Умирал он трудно и в таких муках, что, когда наконец закрыл глаза, все облегченно вздохнули.
Доктор Гелебрант, пришедший отдать последний долг покойному, выразил Марии свое соболезнование в теплых, умело выбранных словах, достойных видного и красноречивого адвоката.
— Ищите утешения в детях, — сказал он в заключение, — и вы найдете его.
— О да, — вздохнула Мария. — Но на что мы будем жить? На какие средства?
Гелебрант удивленно взглянул на нее.
— У покойного не было родственников, кроме вас и детей. Значит, вы наследуете все.
Мария возразила: какой толк в наследстве, если наследовать нечего. Мартину в последнее время не везло в делах, они шли так плохо, что он не прибавлял ни гроша на хозяйство, несмотря на то, что дети рождались одни за другим, да еще вечно жаловался, что жена тратит слишком много.
Гелебрант улыбнулся тонко и снисходительно.
— Так обычно говорят все бережливые люди, — сказал он. — Но я, как его адвокат, могу заверить вас, что дела его были не так плохи, как он уверял. Если вы желаете, я завтра же велю составить для вас подробный отчет по его имуществу, а пока что могу приблизительно сказать, что он оставил около четверти миллиона наличными в сберегательных кассах, — ценных бумаг он не любил, — а его легко реализуемая недвижимость оценивается примерно в полтора миллиона. Вы богатая женщина, Мария, очень богатая. Что с вами, вам нехорошо?
Мария слегка пошатнулась и оперлась о край стола.
— Нет, ничего, немножко голова закружилась.
Проводив Гелебранта, она пошла в столовую, отперла ящик буфета, где хранились скатерти и салфетки, извлекла из глубины его кулек с конфетами и высыпала себе в рот полную пригоршню.
Так начинается новая история о веселой вдове и ее детях.