Испорченная кровь - [131]
Таково было примерное содержание, таков был смысл выступлений на митинге, который начался в солнечное летнее воскресенье перед запертыми воротами Канальского парка. А рабочие тем временем все шли и шли к этому месту со всех сторон, не только с Жижкова и Виноград, но и из Вршовиц, с Ольшан и из Карлина. Люди из Крендельщицы, во главе с Пилатом, к которому присоединился его добрый приятель Карел Пецольд, хорошо знавший Пилата еще с тех пор, когда Пецольды жили в домике близ недобыловских конюшен, застряли в толчее между «Цыганкой» и короткой восточной стеной парка. Куда ни глянь, всюду море голов, алые языки флагов, раздуваемых теплым ветром. Неясные голоса ораторов доносились издалека и растворялись в протяжном непрерывном ропоте беспокойной, стесненной, все прибывавшей толпы. О том, что в запертом парке засела полиция, знали только те, кто пришел раньше и проник ближе к ограде — задние же ворчали на плохую организацию митинга, полагая, что не могут попасть в парк из-за беспорядка и толчеи у ворот.
— Этак мы проторчим тут до вечера, — сказал Пилат через плечо Пецольду, но того уже не было, он исчез в толпе и через минуту появился, неся на голове круглый ресторанный столик на железных ножках. Это была счастливая мысль, заслуживающая подражания; не слушая причитаний владельца «Цыганки», участники митинга в мгновенье ока растащили все столики. Пецольд приставил свой столик к ограде, влез на него и перескочил в парк. Тотчас из-за беседки, заросшей плющом, выскочил полицейский и со штыком наперевес устремился к нему. Пецольд увернулся, штык сломался, ударившись о стену. Пецольд вцепился в горло полицейскому, и оба покатились по земле, стиснув друг друга и кряхтя от натуги и ярости, но тут на помощь первому подбежал другой полицейский и остервенело начал рубить Пецольда по голове и спине.
— Убийцы! — заревел Пилат, перелезавший через ограду. Он спрыгнул и упал, обливаясь кровью, раненный в плечо. Тут рабочие неудержимой волной взяли штурмом ограду и с нескольких сторон устремились на полицейских, а те, непрерывными свистками призывая подкрепление, в беспорядке кинулись из ворот на улицу, прикладами пробиваясь к проходному дому напротив, чтобы выбраться в безопасное место. Одновременно отряд конной полиции, который патрулировал неподалеку на холме, близ трактира «Кравин», примчался на рысях и клином врезался в толпу около «Цыганки». Рубя саблями направо и налево, всадники теснили кричащую толпу бранившихся, отступающих демонстрантов.
Так начались события, которые вызвали тот гневный громоподобный рев, донесшийся до Крендельщицы, рев людей, возмущенных тем, что на требование человеческих прав им ответили только ударами прикладов и сабель, что в ответ на их желание быть полноправными гражданами полиция разгоняет их и избивает, как скотину. Атака конной полиции была так стремительна, что толпа под ударами сабель кинулась в сторону Жижкова, к Райскому саду. Люди бежали в диком смятении, и лишь некоторые изловчились схватить по дороге камень и швырнуть его в полицейских.
Но тут из Манесовой улицы за Канальским парком на конников ударила сбоку группа рабочих, вооруженных палками, а с Виноград, на шум схватки, уже бежала огромная трехтысячная толпа. Произошла стычка, очень скоро завершившаяся победой толпы — лошади шарахались, всадники падали, а тот, кто удержался в седле, пустился наутек в сторону Ольшан. Разъяренная толпа черным потоком хлынула за ними.
Участники митинга, разбежавшиеся по заросшим склонам холма над Райским садом, начали снова собираться, когда столб пламени и дыма с ужасающим гулом и треском взвился над крышами Крендельщицы к безоблачному небу, и жаркий восточный ветер, сгибая его, относил далеко в сторону тучи искр, горящие щепки и солому.
— Пожар, пожар! — кричали люди, высовываясь из окон; издалека слышался рожок пожарной команды. Крендельщица гудела и дымила, как раскаленная печь, улицу заволокло удушливым чадом, в котором люди метались суматошно, как муравьи, — тот с ведром воды, другой с топором и лопатой, в спешке хватая что попадалось под руку. Кучерское общежитие было все в огне, пылали склад кож, сараи, подводы, с сеновала вылетали охапки горящего сена, от конюшни валил дым, из ворот выносились осатаневшие кони, а те, которым не удалось прорваться к воротам, сорвавшись с привязи, топтались в панике, лезли друг на друга…
Посреди этой чудовищной неразберихи, между этими мечущимися огромными животными, полз на животе тяжело раненный человек — Недобыл; с его залитого кровью лица глядели безумные, вылезшие из орбит глаза.
7
Причина пожара в Крендельщице, — был ли то уголек, выпавший из печки, в которой возчики утром варили завтрак, или окурок, брошенный кем-либо из них перед уходом, — никогда не была установлена. И нам придется удовольствоваться фактом, что злополучная недобыловская «ярмарка» сгорела дотла, но пожарным удалось локализовать пожар, так что ни один из соседних домов не пострадал. Тяжело израненный и истоптанный копытами Недобыл, благодаря своей невероятной живучести, еще три дня боролся со смертью и пережил многолюдную демонстрацию, сопровождавшую похороны семи жертв воскресного побоища, первой из которых был Карел Пецольд. Громадная похоронная процессия почти час проходила под окнами Недобыла. Тысячи рабочих шли за простыми, дешевыми гробами павших героев, тысячи бойцов, полных решимости занять их место. А человек, умиравший в доме с чашами, хорошо знал, что на его место не придет никто и что дело его жизни погублено.
Действие историко-приключенческих романов чешского писателя Владимира Неффа (1909—1983) происходит в XVI—XVII вв. в Чехии, Италии, Турции… Похождения главного героя Петра Куканя, которому дано все — ум, здоровье, красота, любовь женщин, — можно было бы назвать «удивительными приключениями хорошего человека».В романах В. Неффа, которые не являются строго документальными, веселое, комедийное начало соседствует с серьезным, как во всяком авантюрном романе, рассчитанном на широкого читателя.
Трилогия Владимира Неффа (1909—1983) — известного чешского писателя — историко-приключенческие романы, которые не являются строго документальными, веселое, комедийное начало соседствует с элементами фантастики. Главный герой трилогии — Петр Кукань, наделенный всеми мыслимыми качествами: здоровьем, умом, красотой, смелостью, успехом у женщин.Роман «У королев не бывает ног» (1973) — первая книга о приключениях Куканя. Действие происходит в конце XVI — начале XVII века в правление Рудольфа II в Чехии и Италии.
Трилогия Владимира Неффа (1909—1983) — известного чешского писателя — историко-приключенческие романы, которые не являются строго документальными, веселое, комедийное начало соседствует с элементами фантастики. Главный герой трилогии — Петр Кукань, наделенный всеми мыслимыми качествами: здоровьем, умом, красотой, смелостью, успехом у женщин.«Прекрасная чародейка» (1979) завершает похождения Петра Куканя. Действие романа происходит во время тридцатилетней войны (1618—1648). Кукань становится узником замка на острове Иф.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.