Испорченная - [25]

— Тогда тебе повезло, малыш. Но ты же скажешь мне, если что-то появится в твоей голове, да? Не могу поверить, что мы не знали об Алисе, но если она действительно может копаться в голове демона, это может быть чертовски удобно.

— Ты не можешь?

Он покачал головой.

— Во-первых, я не на линии фронта. Во-вторых, только в человеческих душах. Мой дар ограничен.

— О. — Интересно. Этот лакомый кусочек информации я могу сохранить на черный день.

Я подумала о характере моей работы с Дьяконом.

— Так, э-э, я должна убить его?

— Дьякона? — Он покачал головой. — Нет.

Я старалась сдержать свой вздох облегчения.

— Почему бы и нет? Он — демон. Я убиваю демонов.

— Не сравнивай ваши возможности. Он не мелочь. Он сильный, Лили. Чертовски сильный. И пока у тебя не появится немного больше убийств за плечами, я думаю, можно с уверенностью сказать, что он намного сильнее тебя. Он уже многих погубил, и ты не должна оказаться на его пути. Наш эндшпиль слишком важен, чтобы рисковать такими ресурсами, идущими после Дьякона Кипера. Ты понимаешь?

Я кивнула, уверяя, что поняла, заполняя свою голову детскими песенками, так что он не мог видеть облегчения, что нахлынуло на меня.

По правде говоря, откровение о Дьяконе смутило меня. То, что он был демоном, я верила. То, что был злом внутри, я верила. И возможно я была наивна, но я не хочу верить, что это конец истории. Я видела борьбу внутри него — борьбу за добро. Более того, я знала, что Алиса сбежала к нему. Доверяла ему. Верила, что он мог — и хотел — помочь ей.

Может быть, он играл с Алисой, тоже. Черт, может быть, он притворялся так, чтобы я думала, что он борется со злом, когда на самом деле он был само воплощение его.

Может быть, поэтому Алиса не показала. Может быть, она узнала, что он играет с ней.

Я не знаю.

Но я не могу игнорировать его также легко, как делает Кларенс.

Мне нужно все узнать и увидеть.

Мне нужно узнать, что сделал Дьякон Кипер.

ГЛАВА 12

Ты не знаешь, что такое жизнь, если не возила неангельского земноводного наставника на заднем сидении мотоцикла. Моя жизнь, слава Богу, полная чаша.

На самом деле, я не возражала против поездки. Разговаривать на мотоцикле можно лишь в крайнем случаи, так что я наслаждалась пребыванием наедине с собственными мыслями. Или, скорее, я получала удовольствие от пустых размышлений, не имеющих определенной темы. Я думала, что Кларенс не станет копаться в моей голове, пока держится за мою талию и что-то бормочет о страхе, но не была уверена.

Так что вместо того, чтобы подумать о чем-то важном, я думала о спокойствии бостонской ночи, о холодном воздухе, о ветре на моем лице. Передо мной простирался мир возможностей и целей, и я чувствовала себя свободной и счастливой.

По крайней мере, некоторое время я действительно чувствовала себя таковой. До тех пор, пока не вернулось чувство вины. Да, я открыла для себя новый мир, но Роуз застряла в том же самом дерьме, только теперь ее сестра умерла. Я пыталась защитить ее, как и обещала, но справилась с этой работой из рук вон плохо. Единственное, в чем я помогла, это в том, что Джонсон больше не сможет причинить ей боль. Но его смерть не спасла ее. Это лишь помешало ему навредить ей ещё больше. Я видела всё это, просто заглянув в ее глаза.

Моя вина была ощутимее ещё и потому, что, хоть я и кричала на Роуз, тем ни менее – никак не могла избавиться от головокружения, вызванного осознанием того, что я нашла, наконец, свое призвание, и все прошлые прегрешения уже очень скоро станут лишь частью истории.

Конечно, концерт был опасен, но это было важно. И, несмотря на то, что было страшно, как в аду, я чувствовала себя хорошо, даже в чужом теле. Достаточно хорошо, чтобы справиться с горьким чувством вины.

— Поверни здесь, — сказал Кларенс, когда я притормозила на красный свет.

Я следовала его указаниям, петляя и поворачивая, пока мы, наконец, не остановили мотоцикл в темном переулке. Я осмотрелась, но увидела лишь мусорные контейнеры, переполненные кусками гнилой пищи и другими, не менее душистыми вещами, и удивилась, с какой целью мы оказались в столь мрачном месте.

— Самое время приготовиться, — сказал Кларенс, повернулся и пошел вглубь переулка. Маслянистая жидкость, скопившаяся в выбоинах, нестерпимо воняла. Между кирпичных стен повис запах плесени и фекалий, надеясь избежать фактического источника зловония, я шла как можно осторожнее.

Пока я предельно осторожно петляла вокруг мусора, моё сердце билось с удвоенной силой, но не из-за страха, а в ожидании. Я пребывала в том же состоянии всего несколько часов назад и, учитывая странные обстоятельства моей новой жизни, ожидала, что из тени на нас нападет очередной зверь.

Кларенс поспешил вниз по темной улице, затем свернул в другой переулок, который оказался ещё грязнее, чем предыдущий. Я прокладывала путь в груде хлама, мусора и биологических отходов, стараясь не дышать.

Он двигался быстро, обходя кучи чего-то зеленоватого и прогорклого. Подойдя к железной двери, Кларенс сдвинул металлическую пластину, чтобы добраться до клавиатуры, предусмотрительно оборудованной подсветкой.

— Вот мы и на месте.