Исполнитель - [3]

Нестеров. Нет, не буду.

Кобулов. Как это не будешь? Ты не верти.

Нестеров. Я не верчу.

Кобулов. А почему в анкете ты этот факт утаил?

Нестеров. Това… Послушайте… Это была неделя непрерывных боев. Люди засыпали на марше… Мы уничтожали гитлеровцев, где только могли, жили одним — скорее соединиться со своими. Мы потеряли счет времени, не понимали, где день, где ночь… Сколько замечательных ребят погибло в этом аду, командиров, комиссаров… И свою роту, я тогда ротным был, вывел почти без потерь, мне это до сих пор чудом кажется. Мы только потом ведь узнали, что были в плотном кольце окружения, нам казалось, что немец только вклинился, рассек армию… А когда после Сталинграда я был прикомандирован к штабу Жукова и заполнял анкету, Георгий Константинович разрешил всем вяземцам из сорок пятой дивизии не указывать, что были в окружении.

Кобулов. Есть подтверждающие документы?

Нестеров. Какие документы? Слово командующего! Сказал: потом это за вами потащится — не отмоетесь. Как в воду глядел!

Кобулов. Убедительно… знаешь, убедительно, но меня ты не убедил. В народе знаешь как говорят: двое спорят, третий рассудит.

Кобулов нажимает кнопку и говорит в селектор.

Введите свидетеля.

Входит, держа руки за спиной, белобрысый человек в тюремной одежде. Его сопровождает конвоир с автоматом.

Подойдите сюда.

Белобрысый подходит к столу.

Кобулов (Нестерову). Ты его знаешь?

Нестеров (вглядывается). Нет.

Кобулов. Сейчас познакомитесь. (Белобрысому.) Фамилия? Имя?

Белобрысый. Краузе Эрих Вальтер.

Кобулов. Национальность?

Белобрысый. Немец.

Кобулов. Где выучили русский язык?

Белобрысый. В разведшколе Мюнхена. И два года стажировался в Ленинградском университете.

Кобулов. Где находились в октябре тысяча девятьсот сорок первого года?

Краузе. В действующей армии.

Кобулов. В чьей?

Краузе. Вермахта.

Кобулов. А поточнее?

Краузе. Специальная группа СС при штабе командующего армии «Мертвая голова».

Кобулов. Чем занимались?

Краузе. Вербовка агентурной сети среди советских военнопленных.

Кобулов. Вам знаком этот человек?

Краузе (внимательно вглядевшись). Кажется, знаком.

Кобулов. Кажется или знаком?

Краузе. Знаком.

Кобулов. Можете назвать фамилию?

Краузе. Фамилию не помню. Кличку могу сказать: Фольциер. Впрочем, фамилия, кажется, Назаров… Нет, Нестеренко…

Кобулов. Может, Нестеров?

Краузе. Да, Нестеров.

Кобулов (протягивает Краузе лист бумаги). Ваша подпись?

Краузе. Моя.

Кобулов. Увести.

Конвойный уводит Краузе.

А теперь почитаем старые показания штандартенфюрера Краузе. «Я, бывший штандартенфюрер Краузе Эрих Вальтер, завербованный в тысяча девятьсот сорок шестом году на территории Германии разведкой США, имел задание восстановить связи с ранее завербованными мною и ныне находящимися в СССР бывшими советскими военнопленными… Жуком, Бородатым, Дукером…» — вот тут и твоя кличка: «Фольциер» — «…восстановить связи с завербованными бывшими военнопленными… с целью сбора разведывательных данных, касающихся Красной армии…»

Нестеров (тихо). Ах ты гнида тыловая… Немецкого шпиона нашел? Плевать я хотел, что ты генерал-полковник! Ты немцев-то только под конвоем видел. Я до Праги дошел, я дважды тяжело ранен и возвращался в строй… Я войну полковником закончил, меня сам Георгий Константинович…

Кобулов. Молчать! (Расстегивает кобуру и достает пистолет.) Встать!

Нестеров (продолжая сидеть). Не балуйся с оружием, выстрелит…

Кобулов. Встать!

Нестеров вскакивает, хватает Кобулова одной рукой за волосы, а второй рукой перехватывает пистолет. В то же мгновение рядом с дерущимися возникает Момулов и легко скручивает Нестерова.

Нестеров (делая попытки вырваться). А, гады, думаете, Сталин умер, так на вас управы нет? Подождите, маршал Жуков узнает, он спросит с вас!..

Берия (входя). Зачем беспокоить Георгия Константиновича? Вам нужен маршал? Маршал здесь.

Немая сцена.

Момулов, зачем человеку больно делаешь? (Момулов отступает в сторону.) Это же — настоящий герой! Мир от фашистской чумы спас, дважды тяжело ранен, дважды! А ты, Момулов, ему опять больно сделал. И ты, Богдан Захарович, я вижу, немного погорячился. Проверка проверкой, но чекист обязан иметь чувство меры. Мы не имеем права ошибаться. Даже одна наша ошибка может слишком дорого стоить народу. Извините нас, Егор Иванович, но мы должны были окончательно убедиться в вашей абсолютной искренности. Вообще, я привык верить людям и своим подчиненным прививаю эту веру. Лично я был и раньше убежден в вашей невиновности. Такие люди, как вы, даже в плену, даже под фашистской пыткой — Родину не предают. Но, как говорил еще Дзержинский: долг службы!

Все стоят. Берия подходит к столу, выдвигает и достает газету.

Подойдите, пожалуйста, товарищ Нестеров.

Нестеров подходит. Берия показывает ему что-то в газете.

Сколько лет вам на этой фотографии?

Нестеров (осипшим голосом). Десять.

Берия. Вы мало переменились, как ни странно. Такое же честное, открытое лицо. «Пионеры Страны Советов шлют пламенный салют герою-пионеру Егору Нестерову, повторившему подвиг Павлика Морозова». Сколько лет было тогда вашему отцу?

Нестеров. Тридцать три. (Мрачнеет.)

Берия. Столько же, сколько и вам сейчас. Я знаю, что вы от него не отказались. И правильно сделали. Сын за отца не ответчик, и ваша жизнь — лучшее тому подтверждение. А если вы по скромности в этом до сих пор сомневались, у меня есть золотой аргумент, который подтвердит мою правоту.