Испанский сапог. Нам есть чем удивить друг друга - [77]

— Вот это и надо бы выяснить, — многозначительно посмотрел на Ледникова Прядко.

— Выяснить, — покачал головой Ледников. — Такие вещи случайно не появляются.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что такие штуки доставляют, — объяснил Ледников. — Причем с какой-то вполне определенной целью. Для какого-то вполне конкретного человека.

— Для продажи?

— Вряд ли. Продавать их — морока, шум, выяснение, откуда ноги растут… Здесь все может быть гораздо запутаннее.

Звонок телефона прервал разговор. Прядко схватил трубку, и буквально переменился в лице.

— Сейчас буду! Поехали, Валь!

Выскочив из машины, они бегом поднялись в знакомую уже Ледникову квартиру отца Даши Трубич. Дверь была распахнута, перед ней толклись полицейские и какие-то непонятные люди. Квартира была разгромлена, на полу лежало связанное тело дяди Коли, над которым колдовал судмедэксперт. Молоденький оперативник, заметив Прядко, торопливо доложил:

— Судя по всему, они забрались в квартиру, когда его не было.

— Он на кладбище ездил сегодня, на могилу дочери, — глухо сказал Прядко. — Продолжайте.

— Ну, он приехал, вошел, а они тут…

— Эх, дядя Коля! — пробормотал Прядко.

— Зря он один на них полез, — благоразумно сказал оперативник. — Не надо было в квартиру входить.

Прядко тяжело уставился на опера:

— Не надо было! Он боевой офицер, хоть и в отставке. И пришел он в свой собственный дом.

Опер, виновато помолчав, продолжил:

— Их было несколько, может, трое…

— Его пытали, — вмешался эксперт. — Связали и пытали. Но, думаю, умер он не от ран, просто не выдержало сердце.

— Что-то они тут искали, — сказал Ледников. — Причем комнату дочери потрошили особо тщательно. Там все перетрясли, вывернули наизнанку.

В машине Прядко угрюмо молчал. Потом повернулся к сидевшему на заднем сиденье Ледникову:

— Мы должны их установить, Валь. Должны.

— А знаешь, что они искали? — задумчиво сказал Ледников. — Скорее всего, искали этот самый Константиновский рубль. Они подозревали, что он может быть у Даши, но не знали, что он был у нее с собой. Поэтому решили поискать дома.

— Выходит, рубль этот кому-то очень нужен.

— Ты что-то говорил про клуб, где была Даша незадолго до гибели? Этот рубль может быть оттуда — там публика специфическая собирается. Надо поинтересоваться, что за гости были в тот вечер. Рубль мог быть у кого-то из них.

— Думаешь — кто-то Даше его подарил?

— Ну это вряд ли. Такие вещи просто так не дарят.

Глава 17 «Запах женщины в твоей постели»

Запах женщины… Он ощущал его и во сне, и теперь, лежа с закрытыми глазами. Он не вспоминал бурно прошедшую ночь, а думал о том, что давно уже не просыпался в собственной постели рядом с женщиной. Пожалуй, с тех пор, как не стало Разумовской. Конечно, после ее убийства он не жил монахом, были разные встречи, но все налету, набегу, второпях, в каких-то чужих квартирах, частной гостинице, принадлежавшей однокласснику, где он всегда мог рассчитывать на номер.

И вот теперь женщина в его постели…

Ледников прислушался — из ванной доносился шум душа. На стуле была аккуратно сложена ее одежда. И смятая подушка рядом.

Он варил кофе, когда дверь ванной распахнулась и показалась Апраксина в его махровом белом халате.

— Привет, — буднично, так, словно это была вовсе не первая их ночь, и он уже давно привык к ее утреннему пребыванию в его квартире, сказал он.

— Доброе утро, — так же ровно ответила она.

И никакой несколько тревожной утренней неловкости, которая бывает после первой ночи вдвоем.

— Ничего, что я взяла твой халат?

— Мне нравится.

— Что?

— Все. И как ты выглядишь в нем, и то, что его взяла… Мне все в тебе нравится.

— Это потому, что ты не все обо мне знаешь, — сказала она.

В ее голосе слышалась какая-то неясная горечь, и Ледников успокаивающе улыбнулся.

Какое-то время они молча пили кофе. Потом говорили еще о чем-то необязательном.

Апраксина невесело улыбалась и было видно, что что-то ее заботит.

Ледников взял ее прохладную узкую руку, легко прикоснулся губами к тонким пальцам и тихо сказал:

— Ну, давай рассказывай, что душу тревожит и мучит…

Апраксина чуть помедлила, словно не зная, с чего начать:

— Знаешь, никак не могу прийти в себя, примириться с тем, что случилось… У меня была одна очень близкая школьная подруга Соня Верхоянцева. И вчера ее нашли повесившейся.

Она замолчала, словно засомневавшись, стоит ли продолжать дальше. — Где? — пришел ей на помощь Ледников.

В таких случаях следователь должен брать инициативу в свои руки.

— Что где?

— Где нашли повесившейся?

— Дома.

— Понятно. Это что — было на нее похоже?

— Честно говоря, многие даже не очень даже удивились.

— Почему?

— У Сони была незадавшаяся, нескладная жизнь. Семьи своей не было, она жила со стариком отцом, часто впадала в депрессии, в тоску…

— А чем она занималась?

— Делала каких-то эксклюзивных кукол, которые никто не покупал. Ее мастерская не так давно вдруг сгорела. Приобрести новую не было денег…

— Но что-то тебя в ее смерти настораживает?

— Как что? Для меня это был очень близкий человек. А теперь его нет. Ты это понимаешь. И еще ее отец, Павел Лукич… Он говорит, что ее убили.

— А что следователи?

— Сказали, типичное самоубийство, никаких следов насилия или присутствия посторонних не установлено.