Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг. - [71]

Очевидно, что ответственность за экономический провал Кастилии в гораздо большей степени лежит не на предпринимателях, а на более высоком социальном слое; на правительстве, а не на бизнесменах. В действительности многие просчеты правительства следует искать в провалах Совета по финансам. Его члены, из которых почти никто не имел личного опыта в коммерческих и финансовых делах, не делали никаких попыток разработать последовательную экономическую программу или оценить последствия завоевания американской империи для экономики Кастилии. Часто можно слышать о «меркантилистской» политике Испании XVI века, но на это можно обоснованно возразить, что страна столкнулась с такими серьезными экономическими трудностями, именно благодаря отсутствию последовательно проводимой меркантилистской политики (исключая монополию Севильи). Если не считать рудников, не было сделано никаких попыток систематизировать освоение ресурсов Нового Света, и почти ничего не было сделано для развития экономики Нового Света таким образом, чтобы она могла дополнить экономику Кастилии. Правительство действительно приказало уничтожить перуанские виноградники и оливковые рощи из страха, что они составят конкуренцию экспорту вина и масла из Андалусии, но, с другой стороны, колониальным предприятиям было позволено развиваться бесконтрольно, и Карл V специально поощрял производство шелка в Новой Испании, хотя оно являлось очевидным конкурентом производству в Гранаде. Возможно, развитие таких колониальных предприятий было разрешено из-за неспособности кастильских производств удовлетворить потребности американского рынка, но, похоже, правительство не заметило, что более логичным способом решения этой проблемы было бы обеспечение ускоренного роста производства в метрополии. Точно так же ничего не было сделано, чтобы решить проблему острой нехватки кораблей, необходимых для сохранения реальной монополии на торговлю с Новым Светом. Но самым серьезным провалом стало отсутствие какого-либо плана, способного обеспечить, чтобы поставки американского серебра шли на пользу кастильской экономике. Хотя ответственность за этот провал лежит непосредственно на Совете по финансам, он в конечном счете связан с гораздо более масштабным вопросом о средствах, которые использовал Карл V для финансирования своей имперской политики.

Проблемы имперских финансов

После того как его выбрали императором, Карл V обнаружил, что обременен огромными обязательствами. Борьба с Францией в 1520-х, наступательные и оборонительные операции против турок в 1530-х, а затем, в 1540-х и 1550-х, безнадежная задача подавления ереси и революции в Германии – все это создавало постоянную нагрузку на имперские финансы. Непрерывно испытывая отчаянную нехватку средств, Карл обращался то к одному, то к другому из своих владений в поисках денег, а в моменты острого безденежья на невыгодных условиях договаривался со своими немецкими и генуэзскими банкирами о займах под залог нынешних и будущих источников дохода. Постоянная нехватка денег в первые годы его царствования породила мрачные пророчества о неизбежной финансовой катастрофе, но в действительности ожидаемое банкротство материализовалось только в 1557 году, когда трон своего отца унаследовал Филипп II. До этого призывы Карла к подданным проявить щедрость и регулярные обращения к займам у банкиров каким-то образом позволяли предотвращать катастрофу. Однако империи пришлось дорого заплатить за отказ от попыток организовать имперские финансы на какой-то разумной основе и создать программу последовательного экономического развития различных территорий.

Цена финансирования имперской политики Карла для разных территорий и разных периодов времени оказалась различной и зависела от их предполагаемых финансовых возможностей и от того, насколько легко удавалось собрать с них деньги. Первоначально речь шла только о европейских территориях, поскольку роль новых американских владений в финансировании имперской политики Габсбургов в первой половине XVI века была совсем незначительной. До 1550-х годов доходы короны от Америки составляли в среднем около 200 000–300 000 дукатов в год. Сравните с 2 000 000 дукатов в год в последние годы царствования Филиппа II. Это означает, что реальное вхождение Нового Света в империю Габсбургов было отложено до 1550– 1560-х годов и что имперская политика Карла, в отличие от политики его сына, была европейской политикой.

В первую половину царствования Карла среди всех его европейских территорий основную тяжесть несли Нидерланды и Италия. Но когда возможности каждой из них начали иссякать, Карлу пришлось искать другие источники дохода, и в 1540 году он писал своему брату Фердинанду: «Мне больше негде искать поддержки, за исключением моего испанского королевства». В дальнейшем финансовый вклад Испании – что означало преимущественно Кастилии – стал играть все большую роль в сравнении с вкладом Нидерландов.

В самой Испании имелось несколько потенциальных источников дохода, как светских, так и церковных. Финансовый вклад испанской церкви в имперскую политику Габсбургов в XVI и XVII веках по-прежнему требует соответствующего изучения, но его важность трудно переоценить. Если лютеранские принцы Европы извлекли огромную выгоду от разрыва с Римом и ограбления церкви на своих территориях, то короли Испании показали, что ограбление церкви можно с таким же успехом осуществить, не разрывая связей с папством, и что долговременные преимущества такого способа были как минимум не меньше, а возможно, и больше. Папской курии трудно было отказать им в предоставлении новых финансовых льгот, когда вере повсеместно угрожало распространение ереси, а испанская корона, никак не ограничивая мортмейн, могла продолжать аккумулировать собственность в руках церкви, с которой проще было собирать налоги.