Испано-американская война - [6]
— 1 крепостной батальон,
— 5 отдельных рот.
4) Сапер:
— 1 батальон,
— 3 отдельных роты.
Численность регулярной армии была 672 офицера и 13.843 нижних чина; кроме того жандармерии (guardia Civil) 191 офицер и 4.400 нижних чинов (из коих 1.300 человек на конях) и корпус полицейской стражи (orden publico) 25 офицеров и 976 нижних чинов.
Численность волонтерных частей доходила до 60.000 человек. Но это войско было совершенно непригодно для активных операций и его совершенно не следует принимать во внимание.
Как только в Испании получено было известие о начале восстания, военное министерство поспешило отправить на Кубу по одному батальону с Балеарских и Канарских островов. Но этого было, очевидно, недостаточно и потому декретом 1-го марта 1895 г. предписано было сформировать при каждом из семи корпусных округов (кроме восьмого) по одному батальону шестиротного состава, силой по 5 офицеров и 150 нижних чинов в роте; батальоны эти названы были peninsulares и им присвоены были номера их корпусных округов, с № 1 по № 7[4]. Батальоны эти отправлены были между 8 и 12 марта 1895 г. на следующих зафрахтованных коммерческих и пассажирских пароходах испанской трансатлантической компании:
1-я экспедиция
| Название судна | Отправленные части | Офицеров | Нижних чинов |
|---|---|---|---|
| Santo Domingo | батальон Peninsular № 2 | 27 | 865 |
| Alfonso XIII | батальоны Peninsular №№ 4 и 5 | 59 | 1.469 |
| Antonio Lopez | батальон Peninsular № 3 | 36 | 905 |
| Leon XIII | батальоны Peninsular №№ 6 и 7 | 77 | 1.779 |
| Alfonso XII | батальон Peninsular № 1 | 37 | 895 |
| Guardia Civil | 4 | 10 | |
| рекруты и прочие | 22 | 392 | |
| San Ignacio | рекруты и прочие | 9 | 1.135 |
| Santander | рекруты и прочие | 20 | 852 |
| Всего | 291 | 8.302 |
Люди размещены были на судах чрезвычайно тесно. На суда с водоизмещением в 6.000 тонн сажали от 1.100 до 1.300 человек.
Приспособления для помещения людей устраивались следующим образом: вдоль каждой из внутренних палуб укреплялись на полу железные планки с гнездами, в которые вставлялись вертикальные столбики в один дюйм толщиной; верхний конец этих столбиков вставлялся в железные гнезда, прикрепленные к потолку. Линии этих столбиков отстояли одна от другой на расстоянии длины солдатской койки, а расстояния между столиками в одной линии равнялись ширине койки. На столбиках каждой линии укреплялось три ряда железных же брусков, так что пространство от пола палубы до потолка было разделено на три равных части. К столбикам и брускам прикреплялись и туго натягивались парусинные матросские койки; следовательно, люди спали в три яруса одни над другими. Матрацев и одеял не давалось, так как все это портится очень быстро под тропиками от обильных испарений: люди спали прямо на парусине коек и покрывались плащами. Подушки давались набитые морскими растениями. По прибытии на место трава из этих подушек выбрасывалась, а наволочки мылись.
При таком тесном размещении людей требовалась усиленная вентиляция, особенно нижних палуб. Для этого пользовались электрическими вентиляторами, которые действовали и днем и ночью. Люди же утром высылались на верхнюю наружную палубу, где и оставались весь день.
Пища варилась при помощи пара. На транспорт устанавливались несколько аппаратов, состоявших из котла, в который кладется провизия для варки, помещенного в другом котле. Внутренний котел запирался и имел только небольшую трубку для выхода пара от кипящей пищи; в промежуток же между стенками наружного и внутреннего котлов пропускался пар очень высокой температуры. Варка производилась быстро — в час или полтора. Каждый из таких котлов служил для варки на 200–250 человек. Если людей перевозилось много, то одной варки в 3–4 котлах на всех людей не хватало. Поэтому по изготовлении первой варки пища из всех котлов складывалась в один общий большой котел, такого же устройства, как и вышеописанные, но в нем поддерживалась температура такой высоты, чтобы сохранить первую варку в горячем виде. В этот котел складывалась затем вторая варка и т. д. до тех пор, пока получалось достаточно пищи для всех и тогда уже приступали к раздаче ее на руки людям.
Взамен стирки белья производилась его дезинфекция. Для этого на каждом пароходе имелся особый котел, поставленный боком и пустой внутри. В него в особых тележках ввозилось белье; затем котел запирался герметически и наполнялся из машинных котлов паром очень высокой температуры, до 110°. Этим достигалась полная дезинфекция белья. Затем обеззараженное белье людям предоставлялось по желанию прополоскать еще в морской воде.
Батальоны, отправленные с первой экспедицией, прибыли на Кубу между 20 и 26 марта и все были высажены в провинции Santiago de Cuba.
Нерешительный генерал-капитан Gallega, не сумевший мерами строгости подавить восстание в самом его зачатке, вскоре был сменен новым консервативным министерством Canovas del Castillo с генералом Ascarraga на посту военного министра. 28-го марта 1895 г. на пост генерал-губернатора Кубы был назначен маршал Martinez Campos, имевший за собой громкую боевую репутацию, усмиривший второе Кубинское восстание 1878 г. и движение Кабилов в африканских владениях Испании. Новый генерал-губернатор 4-го апреля уже отплыл на Кубу и 16-го высадился в Santiago.
Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
Переписка Стефана Цвейга с издательством «Время» продолжалась на протяжении почти девяти лет и насчитывает более сотни писем. Письма Цвейга равно как и все письма издательства к нему в своей совокупности, с учетом продолжительности переписки, представляют собой любопытный документ деловых отношений периода декларировавшегося идеологического, культурного и политического противостояния Советской России и «буржуазной» Европы.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.