Испано-американская война [заметки]

Шрифт
Интервал

1

Обработанных статистических сведений о добывающей и обрабатывающей промышленности на Кубе не имеется.

2

Номинальная стоимость пезета = 25 копеек.

3

Смешанные расы — мулаты и метисы, а равно и негры составляют исключительно рабочий класс населения.

4

Люди для новых формирований брались из рекрутского запаса, который образуется из излишних людей ежегодного призыва, не вступающих в ряды.

5

Оба эти батальона набраны были из отбросов населения, совершенно недисциплинированны и никуда не годны.

6

Атака инсургентов была отбита; guerillas, бывшие при испанском отряде, по обычаю бросились грабить убитых и захватили оружие, бинокль и часы Maceo; по этим вещам и узнали, что он убит. Инсургенты же, заметив отсутствие Maceo, снова ринулись в атаку и унесли его труп.

Говорят, что креолы сами указали испанцам на отряд Maceo и рады были, что он погиб, ибо он был мулат и под его начальством негры, боготворившие его, становились опасны.

7

Обработанных, официальных статистических данных о болезненности в армии достать было невозможно, ибо это тщательно скрывается.

8

За исключением двух батальонов provisionales de Habana, которые из общего числа исключены, как части небоевые (писаря и пр.).

9

Полк № 4 состоял из 7 батарей: 4 батареи по 4 орудия Plasencia и 3 батареи по 6 орудий Круппа; 5-й полк — из 6 батарей по 6 орудий — 36 орудий, из коих 10 орудий Круппа и 26 — Plasencia. Всего в двух полках 70 горных орудий, из коих 28 — Круппа и 42 — Plasencia.

10

Не смотря на опасность в случае бомбардировки, в замке помещены были слабосильные нижние чины, неспособные вследствие перенесенных болезней продолжать службу в строю.

11

В одном из этих казематов в течение первого месяца блокады, когда ожидали бомбардировки города, постоянно ночевал маршал Blanco.

12

Названия судов по испанским сведениям быть может и неверны, ибо в бою и на значительных расстояниях их трудно было разобрать; некоторые морские офицеры уверяют, что это были миноносец Winslow и крейсер Wilmington.

13

Если это было предпринято, чтобы войти в сношения с инсургентами, то следовало сделать высадку гораздо дальше, а не в соседстве с испанскими войсками и батареями.

14

Эти последние наступали с криками: да здравствует независимая Куба!

15

Испанцы называют блокгаузы фортами. Благодаря этому явилось представление, что Santiago — крепость. На самом же деле эти жалкие деревянные блокгаузы были годны только для охранения города от инсургентов и не имели никакого значения при обороне против американских войск.

16

Еще 1.000 моряков заняло Mazamorra и S. Miguel на западной стороне бухты. 2-го июля моряки оставили траншеи и перешли на суда, ибо 3-го эскадра уходила в море.

17

Этапная порция состоит из 250 г (57½ золотника) риса или бобов, или 380 г черных бобов, 120 г (27½ золотника) соленого жира, 8 г (1,8 золотника) соли, 16 г (3½ золотника) кофе, 40 г (9,2 золотника) сахара и чарки вина или водки.


Рекомендуем почитать
Чрезвычайная комиссия

Автор — полковник, почетный сотрудник госбезопасности, в документальных очерках показывает роль А. Джангильдина, первых чекистов республики И. Т. Эльбе, И. А. Грушина, И. М. Кошелева, председателя ревтрибунала О. Дощанова и других в организации и деятельности Кустанайской ЧК. Используя архивные материалы, а также воспоминания участников, очевидцев описываемых событий, раскрывает ряд ранее не известных широкому читателю операций по борьбе с контрреволюцией, проведенных чекистами Кустаная в годы установления и упрочения Советской власти в этом крае. Адресуется массовому читателю и прежде всего молодежи.


Резиденция. Тайная жизнь Белого дома

Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.


Переписка Стефана Цвейга с издательством «Время» 1925-1934

Переписка Стефана Цвейга с издательством «Время» продолжалась на протяжении почти девяти лет и насчитывает более сотни писем. Письма Цвейга равно как и все письма издательства к нему в своей совокупности, с учетом продолжительности переписки, представляют собой любопытный документ деловых отношений периода декларировавшегося идеологического, культурного и политического противостояния Советской России и «буржуазной» Европы.


Горсть земли берут в дорогу люди, памятью о доме дорожа

«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».


Сандуны: Книга о московских банях

Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.


Лауреаты империализма

Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.