Испанка. История самой смертоносной пандемии - [37]

А между тем американский физиолог Генри Сьюэлл из Мичиганского университета изучал змеиный яд, который по химическому составу напоминал многие бактериальные токсины. В 1887 г. он привил голубей против яда гремучей змеи.

Если можно иммунизировать голубей, значит, можно и людей. Так же, как в случае с холерой, французские и немецкие ученые наперегонки, опираясь на опыт Сьюэлла и достижения друг друга, принялись исследовать дифтерию и столбняк. В декабре 1890 г. сотрудники Коха Эмиль Беринг, который позже получил Нобелевскую премию, и Китасато Сибасабуро показали, что сыворотка (жидкость, которая остается после удаления из крови всех твердых частиц), извлеченная из иммунизированного животного и введенная животному другого вида, делает его невосприимчивым к заболеванию.

Эта статья потрясла научный мир. Борьба с дифтерией шла в лабораториях с невиданной доселе интенсивностью. Сразу после Рождества 1891 г. в Берлине была предпринята первая попытка вылечить человека от дифтерии. Она увенчалась успехом.

Ученые не просто открыли способ предотвратить болезнь. Они нашли метод вылечить болезнь. Это было первое лекарство.

Работа продолжалась в течение нескольких следующих лет. В 1894 г. Эмиль Ру из Института Пастера выступил на Международном гигиеническом конгрессе в Будапеште с докладом, в котором подводились итоги экспериментов с дифтерийным антитоксином.

В зале присутствовали величайшие ученые того времени — каждый со своими научными заслугами. Когда Ру закончил выступление, эти почтенные люди устроили ему оглушительную овацию, громко выражая свое восхищение и подбрасывая вверх шляпы. Затем выступил Уэлч, доложивший о работах американцев, которые подтверждали выводы французов и немцев. Каждый участник конгресса вернулся домой с флаконом драгоценной жидкости[120].

В своей речи, произнесенной на следующем заседании Ассоциации американских врачей (она была создана для содействия развитию научной медицины), Уэлч сказал: «Открытие лечебной сыворотки целиком и полностью является результатом лабораторных исследований. Это открытие никоим образом нельзя считать случайным. Можно проследить все шаги, которые привели к нему, и каждый шаг был предпринят с определенной целью, для решения определенной проблемы. Эти работы и вытекающие из них открытия знаменуют новую эпоху в истории медицины»[121].

Это не было объявлением войны — это была победная реляция. Научная медицина создала технологии, позволяющие предупреждать и лечить болезни, которые прежде убивали множество людей — жестоко, беспощадно.

^{Уильям Парк, превративший лабораторию муниципального департамента здравоохранения Нью-Йорка в первоклассное научно-исследовательское учреждение. Его неукоснительная научная дисциплина в сочетании с более творческим темпераментом Анны Уильямс (ниже) привели к поразительным достижениям, включая разработку дифтерийного антитоксина, который и сегодня применяют в медицине. Национальная академия наук надеялась, что Парк и Уильямс смогут создать сыворотку или вакцину против гриппа.}

^{Анна Вессель Уильямс была, вероятно, самой известной женщиной-бактериологом в мире. Она никогда не была замужем: по ее словам, лучше «недовольство», чем «счастье, купленное ценой невежества». Она сомневалась: «Стоит ли прилагать усилия и заводить друзей, если неизвестно, что делать с ними дальше». С самого раннего возраста она мечтала куда-нибудь уехать: «По-моему, другим детям редко приходили в голову такие дикие мечты».}

Если французские и немецкие ученые открыли и выделили антитоксин, то американцы — Уильям Парк, руководитель лабораторного отдела департамента здравоохранения Нью-Йорка, и Анна Уильямс, его заместитель и один из ведущих бактериологов страны (а вероятно, и мира), — преобразовали это открытие так, что оно стало доступным любому врачу в развитых странах. Они казались странной парой: он — человек оригинального и творческого ума, но весьма уравновешенный и даже, пожалуй, флегматичный, превосходный организатор, обожающий порядок и точность; она — необузданная, дерзкая, любопытная, способная разобрать каждое новое изобретение по косточкам, чтобы понять, как оно работает. Но эти двое идеально дополняли друг друга.

В 1894 г. они открыли способ сделать токсин в 500 раз мощнее того, которым пользовались европейские ученые. Токсин с такой повышенной летальностью был куда более эффективным стимулятором выработки антитоксина — и вдесятеро более дешевым. После этого Парк разделил изготовление антитоксина на этапы, выполнить которые было под силу любому лаборанту, а не только ученому. Часть лаборатории, по сути, превратилась в фабрику по производству антитоксина. Вскоре эта «фабрика» стала самым эффективным и самым надежным производителем самого дешевого антитоксина в мире. Противодифтерийную сыворотку и сегодня делают по той же схеме и теми же методами.

В Нью-Йорке лаборатория распространяла антитоксин бесплатно, а в других городах продавала. На заработанные деньги Парк субсидировал фундаментальные исследования и превратил городские лаборатории в лучшие американские исследовательские учреждения того времени. Годовые отчеты лаборатории Парка очень скоро, согласно мнению одного историка медицины, превратились в «данные, которыми мог бы гордиться любой научный институт в мире»