Испания в душе и на тарелке - [40]

Задача была пройти паспортный контроль и дойти до внутренней стойки того самого «Внимания к клиентам», где нас, якобы, должны были ждать.

Пройдя, так сказать, границу я поняла, что все может оказаться гораздо хуже, теперь, если мы на рейс не попадаем, мы уже не выйдем обратно, и, как герой известного фильма, ближайшие часов десять будем жить в «дьютифри», а если и вечерний рейс будет полон – то все пропало.

Осложнялось все тем, что времени до рейса оставалось все меньше, где искать нужную нам стойку в огромном аэропорту не сориентируешься, а по полу за собой я волочила подарок сеньора президента Эстремадуры – книгу об этой провинции размером с половину меня и весом килограммов под семь.

Почти плача и отчаявшись найти правильное направление бега, я наткнулась на невысокую коренастую сеньору лет за пятьдесят в форме службы безопасности аэропорта, с рацией и оружием на боку. Я бросилась к ней, умоляя объяснить, куда нам бежать.

Сеньора прониклась ситуацией, взглянула на часы и побежала тоже:

– Ой, батюшки, времени-то мало, а это далеко! – я, еле волоча свой эстремадурский подарок, бежала за ней.

На бегу я объяснила ситуацию. Сеньора на бегу схватилась за голову, особо проникнувшись моим гипотетическим процессом завтра и потерей стипендии сына.

В службе внимания к клиентам только развели руками. И тут праведным гневом заполыхала сеньора.

– Уроды! Козлы! Идиоты безнадежные! – Завопила она, вгоняя в краску менеджеров за стойкой, – Ей теперь жить в вашем гребаном аэропорту? Да ещё и с ребенком!– взглянула она на моего сына ростом под два метра и весом кило под девяносто.

– Спокойно, сейчас, я им покажу! Побежали!

И мы побежали к месту посадки.

Сеньора переговорила со стюардессами, которые, извиняясь, улыбались и пожимали плечами в стиле «ну а мы-то что можем».

Тогда сеньора мне ободряюще подмигнула, переговорила по рации, нажала кнопочку на двери и скрылась за закрытой доселе дверцей посадочного рукава.

Вокруг собрались две толпы: по-больше, уже «обилеченных» пассажиров, которым повезло, и по-меньше, таких же как мы, оказалось, что их тоже не мало.

Через две минуты сеньора появилась из рукава в сопровождении командира корабля.

Он взял у меня из рук пустые посадочные талоны, вынул ручку и вписал номера мест. Сеньора махнула: – Давай, быстро, в самолет!

Командир придержал дверь в рукав на глазах обалдевших пассажиров и не менее обалдевших стюардесс: – Давайте, заходите!

В последний момент я кинулась к сеньоре:

– Как вас зовут?

– Мария Хосе

– Мария Хосе, – завопила я, уже одной ногой в рукаве, уводимая командиром корабля, если ваши дети, или дети ваших детей – и далее по списку всех родственников, когда-нибудь приедут в Россию – вот! – я сунула ей в руку визитку с телефоном, после чего мы обе неожиданно разрыдались и бросились друг другу на шею.

В самолете мы намертво пристегнулись-приковались к креслам, и я сказала, что отсюда меня уже даже с полицией не вытащат. Естественно, эти места были проданы, и, слава Богу, стюардессы нашли, куда запихнуть двух пассажиров.

Кстати мест не было, потому что именно этим рейсом из Америки в Москву полетела огромная группа религиозно озабоченных то ли мормонов то ли адвентистов какого-то там дня, чтобы нести просвещение в дикие массы россиян. Уже даже за эту идею я их тихо ненавидела, а уж за занятие наших мест – вдвойне.

Уже дома, поздним вечером, я налила рюмку знаменитого «Гран Дюк де Альба»– за твоё здоровье, Мария Хосе!

Через пару недель я написала руководству «Иберии»: я, как обладатель вашей карты, возмущена отношением авиакомпании, мы с трудом попали в самолет, несмотря на то, что билеты были оплачены! за месяц до вылета. И обещала в следующий раз лететь чертом лысым, но не их компанией, а карточку спустить в туалет в страшном оскорблении моего пассажирского достоинства.

Прошла ещё пара недель, и я получила большой конверт, раздувшись от важности от имени на письме: «сеньоре донье Хулии и прочее и прочее».

Авиакомпания принесла свои извинения и добавила пару миль мне на карту.

Сейчас мне смешно и все-таки немного жутко вспоминать эту историю.

А если бы я не говорила по-испански? А если бы я натолкнулась на другого сотрудника службы безопасности?

А если бы….

И дай Бог здоровья Марии Хосе, и дай Бог, чтобы на нашем пути в дальних странствиях встречались такие замечательные сеньоры….

Оливковое масло Испании

Первые оливковые деревья Пиренейского полуострова были культивированы в Кадисе и Севилье; Кадис был анклавом финикийцев, которые по судоходной реке Гвадалквивир приплывали в порт Севильи.

До сих пор спорят, были ли в Испании традиции производства масла, или их привезли финикийские купцы, активно торговавшие этим продуктом по всему Средиземноморью. Во всяком случае, уже во времена Римской империи оливковое масло из Испании было известно по всей империи, даже император Адриан принял оливковую ветвь как символ Испанских земель, еше Марциан называл районы нынешней Андалусии родиной лучшего масла.

Оливковые рощи росли и на севере, около Таррагоны, а на юге ни один арабский город не обходился без оливковой рощи, особенно в провинциях Хаэн, Кордова и Севилья.