Ислам и Абхазия - [37]
Несмотря на то, что в некоторых районах Абхазии в раннем средневековье ислам и получил некоторое распространение, нельзя сказать, что в то время он глубоко утвердился среди абхазов. Однако в народной памяти, в адатах, оставались предания и легенды, связанные с исламом. Возможно, что это и явилось почвой для распространения ислама среди абхазов в будущем.
В более поздний период из Египта на родину возвращались многие абхазы-мамлюки — убежденные приверженцы ислама. Мамлюки, некогда ставшие оплотом мусульманского мира на Ближнем Востоке, отстояли свободу и религию во времена крестовых походов и монгольского вторжения. Первой правящей династией мамлюкских султанов в Египте стали тюрки-кипчаки Бахри, их сменили мамлюки — “черкесы” (т. е. адыги, абхазы, убыхи и др.) Бурджу. В Египте до сих пор известен большой и влиятельный клан Абаза — потомки выходцев из Абхазии. Побывавший в 1779–1783 гг. в Тифлисе Я. Рейнегс писал об абхазах и черкесах: “… В отряде мамлюков в самом Каире среди жителей было очень много таких, которые родились в горных долинах Абхазии”.[9] Многие мамлюки, заслужив высокие военные чины и положение в обществе, впоследствии возвращались на родину, где строили мечети и распространяли ислам. Турецкий путешественник Эвлия Челеби повествует об одном из абхазских обществ: “Среди них есть абаза, приехавшие из Топхане, из Стамбула и из Египта. У них много мечетей и много мусульман с семьями и домочадцами”.[10]
Основной же период знакомства абхазов с исламом, османский, начинается после середины XV в., во времена правления султана Мехмеда II Фатиха, когда в 1462–1464 гг. армия султана закрепляется в прибрежной части Абхазии. Тогда же в отстроенной заново турками крепости Сухум-Кале появляется официальный представитель султана. Уже в это время Константинопольский Патриарх Михаил констатирует: “Абхазия совсем отложилась от христианства”.[11] В XVI в. владетельные князья Абхазии официально признают власть первого халифа из династии Османов Селима I и становятся его вассалами, а в 1578 г. флаг Абхазского княжества приобретает мусульманскую символику.
О распространении ислама уже в тот период говорит найденная в Абхазии могильная плита «ахуаджа ду Мехмеда, сына Насуха», что в переводе с абхазского значит «великого имама», которая датируется 1598 г.
В 1659 г. православный католикос Абхазии Захарий (грузин по национальности) окончательно покидает Абхазию и бежит на историческую родину в Грузию.
В XVII веке в Сухуме строятся две большие деревянные мечети, что подтверждает в своей монографии, посвященной Кавказу “Новейшие географические и исторические известия о Кавказе” начала XIX в. С. М. Броневский: “В городе (Сухуме) и предместье заключается более тысячи домов, две мечети и один фонтан”. В 70-х гг. XVIII в. власть абхазских владетелей, носившая до того исключительно локальный характер, приобретает официальный статус в османском государстве. Абхазский князь из владетельской фамилии Леван (Мухаммадбей) Чачба становится пашой Абхазии, получив при этом во владение крепость Сухум-кале. Турецкий гарнизон при этом покидает Абхазию, а войска владетеля уже официально считаются формированиями Османского халифата.
Первыми мусульманами в Абхазии во времена Османской Турции стали представители высших сословий, т. е. князья и дворяне. В Стамбул, Трабзон, Батум и другие города для обучения основам мусульманского вероучения и права, турецкого и арабского языков отправлялись наследники владетельных князей Чачба, дети абхазских князей, дворян и др. Постепенно ислам проникает и в среду крестьянских сословий.
Об основательном утверждении ислама в Абхазии к концу XVIII в. свидетельствуют также и различные русские и грузинские источники того времени: “все коренное население впало в магометанство”[12]; “магометанство далеко пустило корни в народную душу абхазцев”[13]; “с XV в. и особенно с половины XVII в. христианство поглощается исламом”[14]; “абхазцы приняли ислам и фанатически преданы этой религии”[15] и т. п.
XIX век отмечен массовым переселением абхазов в османские земли в результате Русско-Кавказской войны, вследствие которой Абхазия объявляется частью Российской империи.
Эта война и последующее переселение большей части абхазов (около 80 %), преимущественно мусульман, стало трагедией для всей абхазо-адыгской общности Западного Кавказа. Почти все мусульмане обществ Цебельды и Дала, Садзны, Псху, Ахчипсоу, Аибга; а также многие жители Бзыбской, Гумской и Абжуйской областей покидают Родину и переселяются в Турцию, а в последующем на Ближний Восток и на Балканы. Тем не менее, О. С. Евецкий в книге «Статистическое описание Закавказского края». 1835 г. писал: «Абхазцы обитают в Абхазии и частью в прилегающей к оной западной стороне Мингрельского Княжества. Говорят Абхазским языком. Их числится около 50 000 душ обоего пола. Князь Сафар-Бей, отец нынешнего Владетеля, вместе со своими приверженцами принял веру Христианскую, но братья его и большая часть народа остаются в Магометанстве и оным оправдывают свое притязание на непокорность».
Болезни, лишения, трудности приспособления к новым местам, высокая смертность — то, с чем пришлось столкнуться мухаджирам из Западного Кавказа. Однако, такое положение еще более утвердило в исламе народные массы. Многие абхазы возвратились на родину и стали служить делу распространения ислама в Абхазии вплоть до 1917 г. Так, Ч. Бутба, возвратившийся из Турции в 1908 г., добивается официального разрешения на открытие в селениях мечетей и назначения имамов.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Серия очерков полковника Анатолия Леонидовича Носовича (1878–1968) — о вражеских вождях и о вражеской армии. Одно ценно — автор видел врагов вблизи, а некоторые стороны их жизни наблюдал изнутри, потому что некоторое время служил в их армии: в мае 1918 года по заданию Московской подпольной белогвардейской организации поступил на службу в Красную армию, в управление Северо-Кавказского военного округа. Как начальник штаба округа он непосредственно участвовал в разработке и проведении операций против белых войск и впоследствии уверял, что сделал все возможное, чтобы по одиночке посылать разрозненные красноармейские части против превосходящих сил противника.
На протяжении нескольких лет мы совместно с нашими западными союзниками управляли оккупированной Германией. Как это делалось и какой след оставило это управление в последующей истории двух стран освещается в этой работе.