Искусство жить в эпоху неопределённости и перемен - [4]

Шантидева говорил, что наше страдание от физической боли полностью концептуально. Оно возникает не от самого чувства, а от нашего взгляда на него. Он приводит в пример древнеиндийскую секту Карна, члены которой во время ритуалов жгли и резали свое тело. Для них сильная боль ассоциировалась с духовным экстазом, то есть была чем-то прекрасным. Многие спортсмены чувствуют нечто подобное, когда при сверхнагрузках возникает сильное жжение в мышцах. Физическое ощущение само по себе — не хорошее и не плохое, наша трактовка делает его таковым.

Это напоминает мне историю, произошедшую с моим сорвиголовой-сыном, когда ему было 12 лет. Мы стояли на узком носу огромного корабля, как Леонардо ди Каприо и Кейт Уинслет в фильме «Титаник», и я рассказывала ему о своём страхе высоты. Говорила, что не могу находиться на высоте, что испытываю неприятные физические ощущения, мои ноги подкашиваются. Никогда не забуду его лицо и как он сказал: «Мама, я чувствую то же самое!» Разница лишь в том, что ему это чувство нравилось. Все мои племянники и племянницы обожают бейс-джампинг и спелеологию, они наслаждаются приключениями, которых я избегаю любой ценой — потому, что ненавижу то же самое чувство, от которого у них захватывает дух.

Однако есть подход к основополагающей зыбкости человеческого бытия, который позволяет работать с такими чувствами, как страх и отвращение, а не отступать перед ними. Если мы установим связь с ощущением и откроемся ему, не вешая на него ярлык «хорошо» или «плохо», то, даже когда нам захочется отступить, мы сможем остаться в состоянии присутствия и пойти навстречу тому, что чувствуем.

В книге «Удивительный удар прозрения» (My Stroke of Insight), написанной исследователем мозга Джилл Боулт Тейлор после того, как она пережила обширный инсульт, Джилл рассказывает о физиологическом механизме, который стоит за эмоцией: такая эмоция, как злость — автоматическая реакция, она продолжается 90 секунд с момента возникновения, а после иссякает. Полторы минуты — и это всё. Если она длится дольше, как обычно бывает, значит, мы сами решили подогревать её.

Кстати, мы можем использовать подвижную, постоянно изменяющуюся природу наших эмоций во благо. Но делаем ли мы это? Нет. Напротив, когда возникает эмоция, мы подогреваем её своими мыслями, и то, что должно длиться полторы минуты, иногда растягивается на десять-двадцать лет. Мы постоянно возобновляем сюжет. Питаем и усиливаем старые привычки.

У большинства из нас бывают состояния, которые в прошлом заставили нас страдать. И как только мы чувствуем их приближение — будь то начало приступа астмы, симптом хронической усталости, сигнал тревоги — то впадаем в панику. Вместо того чтобы расслабиться в этом чувстве и дать ему пройти за полторы минуты, будучи полностью открытыми и восприимчивыми, мы говорим: «О нет, нет, опять начинается». Мы отказываемся чувствовать основополагающую зыбкость, когда она проявляется в такой форме, и делаем самое вредное, что только можно сделать — запускаем цепочку мыслей: «Что, если это случится? Что, если это случится?» Мы подогреваем свои мысли. Тело, речь и ум объединяются в попытке убежать от чувства, что заставляет его возобновляться снова и снова.

Можно работать над этой реакцией, тренируя состояние присутствия. Женщина, знакомая с наблюдением Джилл Боулт Тейлор о продолжительности эмоции, прислала мне письмо о том, что она делает, когда возникает беспокойство. «Полторы минуты я просто занимаюсь своим делом».

Вот он, хороший практичный совет: один из способов справиться с колючим, тошнотворным чувством при столкновении с зыбкостью — это «полторы минуты заниматься своим делом».

Распознайте чувство, уделите ему внимание, исполненное сочувствия и даже приветствия, и хотя бы на несколько мгновений прекратите создавать сюжетную линию для этого чувства. Это позволит вам пережить чувство непосредственно, без трактовок.

Не подогревайте его концепциями или мнениями о том, хорошее оно или плохое. Просто присутствуйте в чувстве. Где оно находится в вашем теле? Долго ли оно остаётся неизменным? Меняется ли?

Эго, или жёсткая идентификация, распространяется не только на нас самих. Это также означает, что у нас есть жёсткое представление обо всём, что мы воспринимаем. У меня есть жёсткое представление о тебе, а у тебя — обо мне. И как только возникает чувство несоответствия, вспыхивают сильные эмоции. В буддизме сильные эмоции, такие как гнев, влечение, гордость и зависть, называются клéшами. Клеши — это мешающие чувства, которые затмевают наш ум. Клеши — наш способ спастись от зыбкости, и потому каждый раз, когда мы поддаёмся им, наши старые привычки усиливаются.

Мы пытаемся убежать от основополагающей зыбкости человеческого бытия и не можем этого сделать. Мы не можем скрыться от неё так же, как не можем скрыться от перемен и от смерти. Причина нашего страдания заключается в нашей реакции на неизбежную реальность, в цеплянии эго со всеми его неприятными последствиями, во всём том, что не позволяет нам чувствовать себя хорошо в собственной шкуре и ладить с другими.