Искусство разрушения - [36]

Адиэл была достаточно близко, чтобы увидеть, как один из человеческих големов получил прямое попадание в грудь. Несколько мгновений он не обращал на это внимания и продолжал идти. Но в этой почве были живые твари. Извивающиеся, разбегающиеся, голодные твари. Они принялись поглощать блестящий покров магмы, вместе с оставшейся под ним плотью.

Очередные комья грязи полетели из приземистых пушек гигантских земляных червей, бурля голодной жизнью. Человеко-голем замер на месте, рот его раскрылся в пронзительном крике, в то время как жуки продолжали насыщаться им. Секундами спустя от него не осталось ничего, кроме обугленного, деформированного скелета. То же самое происходило вновь и вновь, сияющие золотые шеренги превращались в прах и искореженные кости, по мере того, как грязь расплескивалась по рядам големов.

Но летающие защитники — летучие мыши, грифы, насекомые — представляли собой более сложные мишени и обладали куда большим успехом. Они пикировали вниз на гигантских червей, жадно отрывая куски от розоватой, морщинистой плоти. Один из червей начал дергаться в агонии, жидкость, похожая на обойный клей, хлестала из его глубоких ран. Другой извергал струи темной жидкости из своей слепой, блестящей головы. Возможно, яд, или же он просто презрительно плевался.

— Это все не может быть реальным, — выдохнул Гуве, в то время как шум столкновения становился все громче и громче. Он повернулся и схватил Финна за шею. — Не знаю, что за трюк ты пытаешься тут провернуть, Директор, или как ты ухитрился… отравить меня или загипнотизировать, или что там еще, что ты…

— Думаешь, все это твои галлюцинации? — Финн оттолкнул его руку прочь. — Тогда иди наружу, не позволяй мне удерживать тебя.

— Заткнись! — Гуве швырнул Финна об стену, заехал кулаком ему по животу, нанес резкий карате-удар по обратной стороне шеи.

— Перестань! — Закричала Адиэл.

— Я тебя отучу играть с моей головой, — прошипел Гуве, поднимая свое ружье, — когда расшибу твою собственную.

* * *

Роза почувствовала, как внутри у нее все смешалось, по мере того, как битва становилась более грязной, яростной, все более и более отчаянной.

Доктор обвел открывающуюся им сцену печальным взглядом.

— Вот тебе и черви — друзья фермеров. Предполагается, что они рыхлят почву, но это уже слегка перебор.

— Все разрушено, — выдохнул Бэзел. — Все агро-подразделение. Уничтожено навсегда.

— Что за грязевые пушки? — произнесла Роза.

— Укоренившаяся методика Вармов по контролю за превращенными слугами стражей, — объяснил Фальтато. — Грязь кишит насекомыми, специально выведенными, чтобы питаться магмой и любой контролируемой ею плотью.

— Так ты раньше видел подобные битвы?

— Он их начинал, — холодно произнес Доктор.

— Моя работа состоит лишь в том, чтобы определить, настоящий ли лабиринт, или же очередная замаскированная ловушка с приманкой, как и большинство из них, — возразил Фальтато. — Вальнакси оставили множество фальшивых следов. Ходили слухи, что спустя века конфликта, как только их раса, наконец, признала отсутствие шансов на победу, Совет Вальнакси построил одну завершающую цитадель, вместившую последние и величайшие сокровища их расы. Это и есть то самое место.

— А, так вот, кто ты такой, — пробормотал Доктор с широко раскрытыми и темными глазами. — Не вор. Эксперт. Эксперт по антиквариату. Дэвид Дикинсон межзвездного искусства.

Фальтато щелкнул клешнями.

— Я, сэр, являюсь членом Гадропилатического Братства, и авторитетом в области…

— … тяжелых случаев, как я предположу, раз уж ты нанялся работать на столь патологически неустойчивую расу, как Вармы, — как ни в чем не бывало продолжал Доктор, но Роза видела гнев, пробирающийся в добродушное и оживленное выражение его лица. — Так что у тебя за доля? Что за барыш ты получаешь, что делает подобную резню — подобное разорение — приемлемым для тебя, Фальтато? — Он с яростью взревел — Что?

— Один процент стоимости добычи, и честь за опознание завершающего лабиринта искусства Вальнакси, — спокойно произнесло существо. — Как только новости об этом разнесутся, моя репутация будет восстановлена, и телефон мой не будет замолкать.

Роза грустно посмотрела на сражение, затем повернулась к Доктору.

— Мы просто будем стоять здесь и позволим всему этому происходить?

— Нет, — сказал Фальтато, — вы пойдете со мной. Маяк выполнил свою функцию. Средство нашего освобождения уже приближается.

— Что это? — сдержанно произнес Бэзел. — Похоже на пузырь. Большой белый пузырь.

— Думаю, нечто вроде кокона, на самом деле, — сказал Доктор. — Или же это оболочка яйца? Да, яйцевидная оболочка на воздушной тяге! Адаптивная технология — Вармы целиком и полностью за адаптивные технологии, я где-то читал. Что ж, чудно, это удержит нас основательно и надежно. — Доктор глянул на Розу. — Думаю, мы пойдем.

— Оставайтесь здесь, — рявкнул Фальтато. Его язык выхлестнулся наружу, обернувшись вокруг шеи Доктора с жутким чавкающим звуком.

— Ты была права, Роза, — хватая ртом воздух, произнес Доктор. — Весьма одарен по части языка.

— Отвяжись от него! — крикнула Роза.

Бэзел вскрикнул, когда еще один язык, тонкий, как струна, взметнулся, словно леска удочки, и обхватил его вокруг пояса.