Искусство обольщения - [17]

К своим родственникам леди Рэтбоун относилась с холодной вежливостью. Ни одному из них не было разрешено посещать ее в поместье Гейнскурт, ни один из них не приветствовался на приемах как родственник. Она никому не отдавала отчета в том, как управляет имениями.

Леди Рэтбоун могла с гордостью оглянуться на прожитые годы. Она сохранила имения мужа от жадных братьев, вырастила красивого, сильного духом сына. Однако ее задача все же не была выполнена до конца.

Леди Рэтбоун знала свои собственные сильные и слабые стороны. Если бы в противостоянии родственникам была замешана лишь она, у нее была бы уверенность, что все кончится в ее пользу. Но в данном случае не она играла главную роль. Как бы ни не хотелось ей признаваться в этом, время безжалостно уменьшило ее силы и способности защищать сына.

Как только виконт достиг восемнадцатилетия, леди Рэтбоун внезапно заявила, что прекращает свое опекунство над сыном. В ответ на осуждения друзей и врагов она заявила, что независимый характер виконта слишком схож с отцовским, чтобы влиять на него посредством каких-либо ограничений. Изумление общества было ничтожным в сравнении с гневом братьев покойного мужа.

И вновь она удостоила их лишь презрительной улыбкой. Они ушли в тень, угадав за ее безмятежностью хорошо выстроенную защиту. Они хорошо запомнили, чем окончилось дело в прошлый раз, когда они недооценили ее силу.

Однако, пока юный виконт Рэтбоун буйствовал в расцвете своих молодых сил, его дядья выжидали. Вполне могло случиться, что в пьяном разгуле с молодым человеком приключится несчастный случай: например, во время безудержной скачки на охоте он сломит себе шею либо его застрелят на дуэли. К тому же шла война. Молодой человек столь дикого темперамента вполне мог со славой пасть на поле боя.

Конечно, было бы трагедией закончить жизнь в столь юные годы, но все шансы погибнуть во цвете лет у виконта имелись.

Дядья лорда Рэтбоуна лелеяли свою мечту. Но годы шли, и молодой лорд Рэтбоун невредимым выходил изо всех переделок, и смерть, которая казалась им столь неизбежной для него, начала отдаляться в перспективе.

Особо злило их то, что лорд Рэтбоун будто нарочно поступал прямо противоположно их ожиданиям, и даже не выразил ни малейшего желания пойти на войну во славу Англии.

Вместо этого лорд Рэтбоун продемонстрировал наклонности, которые особо взволновали его озлобленных родственников. Про него стали говорить как про повесу и распутника. Было очевидно, что однажды он может решить жениться, да еще на леди с его же репутацией.

Виконта обсуждали в свете как превосходную партию. Даже его репутация не могла соперничать с благородством происхождения и его состоянием. Несколько амбициозных матрон прочили за него своих дочерей, но он так и не соблазнился ни одной красоткой.

Тот факт, что за виконтом охотились женщины, вызывал ненависть у родственников лорда Рэтбоуна. Это все объяснялось многочисленными историями о похождениях сына, которые передавались леди Рэтбоун.

– Твои дядья ждут вести о рождении твоего незаконного отпрыска, – спокойно заявила леди Рэтбоун.

Лорд Рэтбоун презрительно скривил губы, а глаза его блеснули любопытством.

– В самом деле? Так ведь это сведет на нет их шансы, правда? Как же я близорук! Вижу, что теперь мне стоит оправдать эти ожидания.

– Ты собираешься сделать это? Он сделал нетерпеливый жест.

– Вы должны были понять мою шутку. Я не воспроизвожу свое потомство на лондонских улицах, где попало.

– Я так и полагала, поэтому сказала твоим дядьям примерно то же самое.

Виконт вполголоса выругался.

Леди Рэтбоун улыбнулась. Огонь камина бросал отблески на ее лицо, и выражения ее глаз невозможно было рассмотреть.

– Думаю, что более всего они боятся услышать о твоей помолвке с некоей респектабельной молодой девушкой.

– Что вы такое говорите, матушка? – резко проговорил виконт.

Леди Рэтбоун со смехом откинулась на кресле.

– Дорогой мой сын, не гляди на меня с таким подозрением. Тебе хорошо известно, что я не плету интриг против тебя.

– Да, и по этой причине вы – мой самый стойкий оппонент, – парировал он.

Леди Рэтбоун разгладила юбку.

– Я рада, что ты признаешь это, дорогой. Со времени твоего рождения я только и делала, что разбивала в прах заговоры против тебя, и тебе это известно. – Она помолчала и добавила: – А пока что Гейнскурт и все остальное может перейти к Форду или Бэстиону Сэндиджам и их потомкам. Ты всегда стоял на их пути. За то только, что ты появился на свет, они ненавидят тебя, но еще более – за твое сходство с отцом, и внешнее, и по темпераменту. Я знала, что так и будет. Я позволила тебе доказать им это.

Лорд Рэтбоун сжал губы. Он долго разглядывал свою мать, а затем медленно проговорил:

– Я раньше не понимал, почему вы сняли свое опекунство до моего совершеннолетия. Вы умны, как черт, мадам! Она пожала плечами.

– Я всегда знала, что ты будешь поступать, как тебе заблагорассудится. Я знала, что дядья будут беситься – и тем более, чем более ты будешь походить на отца.

– Вы – просто Макиавелли, мэм, – мягко сказал лорд Рэтбоун, меряя ее взглядом, в котором раздражение смешивалось с неясными детскими эмоциями. – Я ведь мог бы окончить жизнь как угодно. Я совсем ничего не значил для вас, не так ли?