Молодая леди уже с раннего утра была в дороге. Через час она вышла из почтового дилижанса на небольшой станции, страшно усталая и недоумевающая, что с ней будет дальше. Холодный ноябрьский ветер налетел на нее, когда она встала перед входом в гостиницу, сжимая на груди пелерину пальто.
Пока лакей вносил ее дорожную сумку и саквояжи, к ней подошел слуга некоего господина и, обратившись к ней по имени, указал на стоявший неподалеку собственный экипаж, в котором ей предстояло проделать последние мили.
Мисс Верити Уорт взобралась в просторный экипаж с прекрасными рессорами, багаж ее сразу же погрузили, кучер вскочил на козлы, и экипаж тронулся. Таким образом, мисс Уорт сохранила самые мимолетные впечатления от почтовой станции и промелькнувшей мимо деревеньки – а затем все скрыли из глаз высокие крепостные стены.
Экипаж трясло на ухабистой дороге, но мисс Уолт не обратила внимания на столь незначительный дискомфорт. Несмотря на отсутствие горячего кирпича на полу коляски, который согрел бы ее озябшие ноги, и меховой полости, все же в этой коляске было гораздо удобнее, чем в тесном и переполненном почтовом дилижансе.
Мисс Уорт озабоченно смотрела на свинцовое небо, которое стремительно темнело. Она знала, что прибудет на место в неудобный час, но ничего не могла поделать. Почтовый дилижанс опоздал по расписанию, потому что одна из лошадей повредила подкову. Оставалось только надеяться, что ее кузены, которые являлись теперь ее работодателями, не будут очень рассержены ее поздним приездом.
Все с самого начала складывалось неблагополучно. Она лишь смутно помнила кузенов в лицо. А ведь это была ее первая должность компаньонки, и ей необходимо было произвести хорошее впечатление.
Тревожилась мисс Уорт из-за того, что не могла хорошенько припомнить семейство Петтифорт. Когда она была ребенком, эти родственники лишь дважды навещали их. Поэтому ей нечего было и ожидать благосклонности.
Однако отец мисс Уорт был достаточно известным человеком. Сэр Монтегю Уорт, баронет, был не последним человеком на собраниях палаты общин. Кроме того, он был мировым судьей и очень интересовался всем происходящим в его графстве. Мистер Уорт был убежден, что следует вникать во все вопросы и налаживать многочисленные общественные связи, поскольку человеку не дано знать, на каком этапе жизни они ему пригодятся. Таким образом, он поддерживал переписку со своим дальним кузеном, и со временем общение по переписке вошло в привычку у обоих.
И вот эта связь пригодилась его старшей дочери. У мисс Уорт не было иллюзий относительно того, какова была бы ее судьба, если бы не эти дальние родственники. И, вспомнив о событиях последних нескольких месяцев, она с сожалением вздохнула.
Преждевременная смерть сэра Монтегю потрясла всех, кто когда-либо знал этого жизнерадостного человека. Больше всех горевала его вдова, у которой на руках остались трое маленьких детей – два сына-школьника и дочь, учившаяся в дорогой элитарной женской гимназии в Бэрчестере.
Вдовья доля леди Уорт измерялась одной третью дохода с поместья покойного мужа. Она была в шоке, узнав, насколько мал этот доход. А еще нужно было содержать огромный дом и нести все расходы по поместью. И это, не говоря уже о расходах на воспитание и образование детей.
Конечно, не было бы этих проблем, если бы сэр Монтегю не умер в такое время. Перед тем, как передать права наследования титула, прошло бы время, и, возможно, старший сын и наследник пожелал бы наконец оставить военную службу.
Поместье наследовалось старшим сыном Чарльзом, который, к несчастью, в то время служил в Британской армии в Америке. О кончине отца ему немедленно послали письмо с одним из отплывающих кораблей, но, естественно, Чарльз не мог прибыть в Англию ранее чем через несколько месяцев. До его приезда доход от поместья не мог перейти во владение вдовы, поскольку лишь законный наследник вправе распорядиться им.
Проходили месяцы, а вести от наследника все не было. Вдова послала другое письмо, на этот раз с целью поторопить приезд Чарльза. К этому моменту финансовое положение стало очень тяжелым, и семья вынуждена была экономить на всем.
– Значит, нужно прервать образование мальчиков и Элизабет, – вздохнула леди Уорт. Когда она облекала в слова эту ужасную мысль, ее округлый подбородок дрожал.
– Нет, мы этого не допустим, – произнесла Верити. – Немыслимо прерывать образование младших. Что касается Элизабет, также немыслимо, чтобы ее лишили возможности получить образование, которую имела я. Вам известно, мама, как хорошо Элизабет учится.
– Но какой у нас выбор, Верити? Тебе, как и мне, известно, что до приезда Чарльза решить наши денежные проблемы нельзя.
Огюст Уорт нахмурился. Никто не произносил эту мысль вслух, но у всех на уме было одно и то же: с их братом что-то стряслось.
Огюст был вторым по старшинству после Чарльза, но не было на свете двух столь не похожих братьев. Если Чарльз был бесшабашным и упрямым, то Огюст был вдумчивым и мягким. Нет, он вовсе не был слабохарактерным – его мягкость была обусловлена гибкостью ума и глубокой убежденностью в идеалах. Он не желал становиться наследником титула, однако, если этому суждено было случиться, он готов был нести ответственность, подавив свои желания без ропота.
