Искусство обмана - [23]

– Здесь? Дома?

– Конечно. – Он пораженно посмотрел на дочь. – Где бы еще я стал его держать?

– Где именно?

– Тебе не нужно знать всего. – Он энергично скинул с себя рабочий халат и повесил его на стул. – Просто радуйся, что он в безопасности, спрятан с надлежащим уважением и любовью.

– Папа…

– Кирби. – Он улыбнулся понимающей отцовской улыбкой. – Дети должны доверять родителям, учитывать их мудрость. Ты ведь доверяешь мне?

– Да, конечно, но…

Фэйрчайлд прервал ее, пропев фальцетом первую строчку «Папенькиной дочки».

Кирби простонала и опустила голову на стол. Когда она уже научится? И что ей делать с отцом на этот раз? Он продолжал петь до тех пор, пока на нее не накатил приступ хохота.

– Ты неисправим. – Она подняла голову и глубоко вздохнула. – Меня мучает ужасное чувство, что ты упускаешь массу деталей, а я так или иначе в результате с тобой соглашусь.

– Детали, Кирби. – Он отмел их взмахом руки. – В мире слишком много деталей, они заслоняют главное. Помни, искусство отражает жизнь, а жизнь – это иллюзия. Ну ладно, я устал.

Он подошел к дочери и протянул руку:

– Проводи своего старика в кровать.

Побежденная, она приняла его руку и встала.

Она никогда, никогда не научится. И всегда, всегда будет преклоняться перед ним. Они вместе вышли из студии.

Адам наблюдал, как они спускаются по лестнице, держась за руки.

– Папа… – Ноги Кирби остановились недалеко от укрытия Адама. – Есть же какая-то причина для всего этого…

– Послушай, дочь, – Адам заметил, как подвижное лицо Фэйрчайлда приняло спокойное, умиротворенное выражение, – я когда-нибудь делал что-нибудь без веской причины?

Сначала она беззвучно захихикала, затем ее смех стал громче, глубокий и мелодичный. Он отразился слабым, призрачным эхом. Кирби положила голову отцу на плечо. В полутьме ее глаза сияли – Адам подумал, что никогда она не выглядела более очаровательно.

– «О, мой папа, для меня ты был таким прекрасным…» – начала она чистым контральто.

Кирби обняла отца, и они продолжили спускаться. Фэйрчайлд, довольный собой и своим отпрыском, стал подпевать фальцетом. Их голоса доносились до Адама, пока расстояние не поглотило их.

Покинув темный угол, он приблизился к лестнице. Наступила тишина.

– Все страннее и страннее, – пробормотал он.

Эти Фэйрчайлды оба ненормальные. Они восхищали его.

Глава 5

Утром небо было серым, лениво моросил дождь. Адаму безумно хотелось повернуться на бок, закрыть глаза и притвориться, что он снова в своем идеальном доме, где домработница следит за хозяйством и за углом не подстерегают горгульи. Однако любопытство и храбрость одолели, он поднялся навстречу новому дню.

Вспомнив о подслушанном разговоре, подумал, что вряд ли удастся выудить что-нибудь из Кирби. Очевидно, она знала о ценности Рембрандта еще меньше его. И не важно, сколько он будет пихать и пинать Фэйрчайлда, тот все равно не расколется. «Невинный и безобидный, но весьма проницательный. И потенциально опасный!» – заключил Адам, вспомнив о Хиллере.

Самое большее, что он мог сейчас сделать, – продолжать ночные поиски, используя паутину секретных ходов. Дни же посвятить живописи, сохранив, таким образом, остатки здравомыслия.

«Во-первых, я не должен быть здесь, – подумал Адам, встав под сильную струю холодной воды. – Если бы Мак не дразнил меня Рембрандтом, меня бы здесь не было. Это последний раз, – пообещал он себе, вытираясь полотенцем. – В самый последний раз».

Как только он разберется с Фэйрчайлдом, живопись больше не будет просто прикрытием, а станет главным занятием.

Одевшись, с наслаждением предвкушая быстрый финал своей тайной карьеры, Адам спустился вниз, мечтая о кофе. Дверь Кирби была открыта нараспашку. Проходя мимо, Адам заглянул внутрь. Нахмурившись, отступил.

– Доброе утро, Адам. Сегодня прекрасный день, правда? – Она улыбнулась, стоя на голове в углу комнаты.

Он посмотрел в окно, желая убедиться, что мир не перевернулся и он все еще на земле.

– Идет дождь.

– Вы не любите дождь? А я люблю. – Она вытерла нос тыльной стороной руки. – Посмотрите на это с другой стороны, например, в дюжине мест светит солнце. Все относительно. Вы хорошо спали?

Несмотря на неестественную позицию Кирби, Адам видел, что ее лицо сияло, ни малейшего признака бессонной ночи.

– Заходите и подождите минутку. Спустимся к завтраку вместе.

Адам приблизился к ней:

– Почему вы стоите на голове?

– Это моя теория. – Она скрестила лодыжки, пока голова утопала в ковре. – Вы не могли бы присесть на минутку? Мне сложно говорить, когда ваша голова сверху, а моя – снизу.

Прекрасно понимая, что будет потом об этом жалеть, Адам присел на корточки. Свитер Кирби соскользнул, обнажив тонкую линию талии.

– Спасибо. Моя теория состоит в том, что всю ночь я нахожусь в горизонтальном положении, а весь день хожу вверх головой, поэтому… – Каким-то невероятным образом ей удалось пожать плечами. – Я стою на голове по утрам и перед сном. Так лучше разгоняется кровь.

Адам потер нос:

– Думаю, понял. Это ужасает меня.

– Вы должны попробовать.

– Спасибо. Пожалуй, позволю моей крови застояться.

– Дело ваше. Отойдите, я встаю.

Она опустила ноги на пол с атлетическим проворством, поразив Адама. Отбросила волосы, застилавшие глаза. Медленно улыбнулась.