Искусство нарушать правила - [35]

Приняв душ, она быстро оделась, вся вибрируя от странного волнения. Ей нужно было увидеть Ксандера, хотя бы только для того, чтобы убедиться, что он настоящий и ей не приснилось все, что между ними было.

Она нашла его в мастерской. Голый по пояс, он что-то рисовал на большом холсте. На его левой щеке она заметила пятно черной краски, как будто он рассеянно провел по лицу рукой, забыв, что держит кисть. В этом было что-то такое трогательно безыскусное, что в груди у нее все сжалось от нежности к нему. Он остался совсем один на свете и нес такой тяжкий груз боли и гнева, что ей захотелось плакать. Ничего удивительного, что он никак не может остепениться, ведь он не знает, что значит быть любимым. Ей отчаянно хотелось показать ему, что это такое, но она боялась, что ей не хватит такта, остроумия или живости, чтобы достучаться до него. Хотя бы на одну попытку…

Она до сих пор не знала, что напишет о нем в своей статье. Вот что должно стать ее главной целью, а не мысли о том, как бы снова затащить его к себе в постель! Но сейчас она не могла думать о журнале, особенно когда Ксандер стоял перед ней и ей казалось, будто сегодня все ее лучшие дни рождения объединились в один сплошной праздник.

Сердце екнуло в груди, когда она поняла, ей представился случай попросить его о том, что она хочет на самом деле. А хочет она заняться с ним любовью. Почувствовать его в себе. Вдыхать чистый аромат его кожи, скользить под ним, сливаться с ним до тех пор, пока оба не выбьются из сил. Вот чего ей мучительно хотелось всю ночь. Нет, такое желание появилось у нее гораздо раньше, с первого мгновения, когда она увидела его в лондонской мастерской.

Когда она подошла ближе, он развернулся и неуверенно улыбнулся, словно не мог решить, как ему теперь с ней вести себя.

— Доброе утро, — негромко и ласково поздоровался он.

Не говоря ни слова, она подняла дрожащую руку и погладила его мощную грудь. Он судорожно вздохнул. Радуясь, что он не отстранил ее руку, она приблизилась еще на шаг и посмотрела ему в лицо. Он ответил ей откровенно вопросительным взглядом. Собрав всю свою смелость, она приподнялась на цыпочках и прильнула к нему, подставив губы для поцелуя. За миг до того, как их губы соединились, она услышала его учащенное дыхание. Из его груди вырвался низкий, почти звериный стон, когда она провела языком по его зубам. Разомкнув губы в ответ на ее робкое вторжение, он подставил ей язык, и она почувствовала его сладость. Ее тело немедленно отреагировало; ей захотелось очутиться в его объятиях и никогда больше не покидать этого мужчину.

Он позволил ей делать все, что ей хочется. Она запустила пальцы в его шевелюру и притянула его еще ближе. Прижавшись к нему, она ощутила, как он радуется ей — она поняла это, опустив глаза и заметив, как растет выпуклость под его брюками. Дрожа от нетерпения, она схватила его за пояс; ее неуклюжим пальцам не сразу удалось расстегнуть пряжку. Она запретила думать о том, чем сейчас занимается. Она понимала, стоит ей отвлечься, и внутренний голос напомнит ей, что она не должна этого делать, несмотря на горячее желание ощутить его внутри себя, и тогда лучшая в ее жизни возможность будет навсегда утрачена. Значит, она никогда не получит то, чего так отчаянно жаждет. Ей хотелось хоть раз воплотить в жизнь свои фантазии. Избавиться от тревоги и получить то, что хочется. Хочется больше всего на свете, до боли.

Она непременно получит желаемое — и к черту приличия!

Пряжка наконец расстегнулась, и она просунула руку внутрь, под его трусы. Ощутив твердость его мужского естества, она отстранилась и посмотрела ему в лицо. Его глаза словно подернулись дымкой — и Джесс поняла: он испытывал не меньшее желание, чем она.

— Не останавливайся, — хрипло попросил он.

Обхватив его член рукой, она пробежала пальцами снизу вверх, задержалась на бархатистой головке и ощутила, как его возбуждение растет.

— Джесс, как хорошо! — Он притянул к себе ее голову и впился в нее таким страстным поцелуем, что ей показалось: сейчас она умрет от наслаждения.

Его руки очутились у нее под платьем и двинулись вверх, по бедрам; он с такой силой дернул ее за резинку трусиков, что они порвались и полоска материи упала на пол.

— Извини, — буркнул Ксандер, ненадолго отрываясь от нее, хотя, похоже, ему совсем не было жаль того, что случилось.

Она хихикнула, когда он поцеловал ее в щеку и пощекотал языком чувствительное место за ухом, но вскоре перестала смеяться: его пальцы снова окунулись во влажный жар между ее ног. Прижавшись к нему, она почувствовала, как в ней снова зреет мощный оргазм; ей еще острее захотелось ощутить его внутри себя. Она всю ночь представляла, как все это произойдет, и теперь не могла дождаться… Она изнывала от нетерпения.

— Ксандер…

— Да… — простонал он, как будто чувствовал, что она вот-вот прервет их близость, и готовился к отступлению.

— Ты по-прежнему хочешь взять меня стоя у стены? — спросила она, заставляя себя смотреть ему в глаза. Если сейчас ей представился последний шанс проверить, до какой степени бесстыдства она способна дойти, — она хочет это сделать.