Искусство народного неповиновения - [3]
Первый грандиозный марш состоялся в следующее после выборов воскресенье, 16 августа, когда к минской Стеле пришло не менее трехсот тысяч человек. И это стихийное собрание незнакомых и никем не организованных людей сразу оказалось эстетически цельным, убедительно красивым. Главными организующими элементами свободно дышащей и перетекающей композиции стали бело-красно-белые флаги. Люди подходили к Стеле с разных сторон уже сформировавшимися колоннами с развернутыми знаменами и транспарантами. Огромные бело-красно-белые полотнища тридцати-сорокаметровой длины демонстранты несли на поднятых руках над головами, и само плавание этих гигантских плоскостей в человеческом море, постепенное притекание их к центру композиции на Стеле имели колоссальное эстетическое воздействие. Люди кругом говорили: «Какой красивый наш флаг». Таким образом происходили принятие и признание бело-красно-белого флага главным символом как протеста, так и новой, возрождающейся Беларуси.
После долгого праздничного кипения возле Стелы человеческое море неожиданно пришло в направленное движение — широчайший людской поток двинулся от Стелы по проспекту Победителей к центру города. Милиции, военных не было видно — они исчезли. Люди грандиозным шествием прошли до проспекта Независимости, повернули направо и двигались к площади Независимости, пока не заполнили ее до отказа, все не поместившись. И только после этого стали расходиться. Так родился первый белорусский воскресный марш.
Дальше, в каждое следующее воскресенье, шло интенсивное эстетическое развитие, насыщение тела марша все новыми художественными элементами вплоть до карнавализации. Плакаты, транспаранты, костюмы, кричалки, танец и музыка — все поражало необыкновенными креативностью и разнообразием. Язык искусства казался чуть ли не главным языком протеста. На третьем или четвертом марше появились флаги районов, и это часто было свободное самоназывание, не связанное с принятым административным делением Минска.
Потом власти опомнились и начали атаковать марши с привлечением сотен бойцов спецназа, внутренних войск и ОМОНа, вооруженных спецсредствами и огнестрельным оружием, с применением спецтехники и водометов. Людей стали обливать водой, забрасывать гранатами, травить газом, жестко избивать и задерживать. Дважды было задержано больше тысячи человек в один день. Марши стали более скоростными, маневренными, внимание к эстетике отошло на второй план.
Важно сказать, что уже с акции «Женщины в белом» и последовавших массовых маршей протестующие перехватили «эстетическую инициативу». Щегольски экипированные в самую современную амуницию, «космонавты» белорусских силовых структур, наученные эффектным геометрическим перестроениям, быстро уступили в симпатии легкой, артистичной и в каждое мгновение новой реке бодро шагающих эльфов на улицах и площадях восставшей Беларуси. А подражательные жидкие марши сторонников Лукашенко под багрово-болотными флагами, собранные из подневольных бюджетников и офицеров-отставников, в своей траурной обреченности и вовсе получили именование «похоронных процессий».
Флаг района Уручье© «Наша Ніва»
Дворы-республики
Поначалу мощные многотысячные марши захватили собой все внимание, а дворовые чаты, которые один за другим стали возникать в Телеграме, казалось, имеют дополнительное служебное значение как инструмент для собирания людей на марш или организации цепочек солидарности по месту жительства. И вдруг это явление раскрылось во всей своей преображающей полноте как новый язык для новорожденной демократической Беларуси.
Городские дворы в белорусских спальных районах всегда были местами отчуждения, пространствами, которые надо поскорее миновать по дороге домой или на работу. Встречались между собой пенсионеры на лавочке перед подъездом, молодые родители, наблюдающие за детьми на детской площадке, собачники, вынужденные поприветствовать друг друга вслед за своими питомцами. Владельцы автомобилей могли поспорить за парковочное место на тесной стоянке возле дома.
И вдруг 9 августа люди встретили своих «незнакомых» соседей на выборных участках как единомышленников, одетых в одежду «политического цвета», с белыми браслетами на запястьях, складывающих бюллетени для голосования гармошкой. Оказалось, что все они отдают свои голоса за Тихановскую — за страну для жизни без Лукашенко. Потом, после официального объявления фальшивых результатов выборов, еще разрозненно — вышли на улицы своих городов, умылись первой кровью и вывесили в одиноком решительном порыве на балконах и в окнах своих квартир бело-красно-белые флаги. И тут уже увидели свои дома и дворы, украшенные протестной символикой сверху донизу, кричащие о гражданском неповиновении повсюду, куда хватает глаз, вышли во дворы и встретились друг с другом.
Произошло мгновенное преображение белорусского общества, изменение на «химическом», «молекулярном» уровне. Соседи заговорили между собой на новом, предельно понятном для всех языке страдания, возмущения и солидарности. Властный отказ обществу в вертикальной представительной демократии дал колоссальный импульс для стихийного становления горизонтальной прямой демократии прямо во дворах, в подъездах и на лестничных площадках Беларуси.
