Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец - [14]

Творческий процесс, происходящий во время сессии, как часть терапии является обязательной составляющей ТДТ. Терапевт содействует творческому самовыражению и делает все возможное, чтобы еще больше поддержать и принять его (Winnicott, 2005).

Фрейд: художественное творчество как выражение желаний и сублимация

Фрейд в основном изучал творения великих художников – общеизвестны его работы, в которых разбираются литературные и живописные произведения. Он ценил их как выражение бессознательного, как символическое представление желаний, сексуальных влечений или же их непосредственное удовлетворение, другими словами, как результат сублимации[12]. Несмотря на неоднозначность его позиции и недостаточные знания в области искусства и эстетики, Фрейд заложил основы психоаналитического изучения искусства, личности художника и результатов творчества обычных людей. Обсудим ряд его идей.

На мой взгляд, одна из ошибок фрейдовского взгляда на искусство – жесткое разделение на форму и содержание. Он сам говорил, что не разбирается в эстетике, но очень интересуется значимостью произведений искусства. Однако, анализируя живопись, он явно обращается к смысловому значению формы (Schneider Adams, 1993). Искусствоведы давно показали, что форма обладает смыслом, что зачастую она сама смыслом и является. Это особенно верно для танца, а значит, и для ТДТ. Любой согласится с тем, что легкий и грациозный прыжок сильно отличается – в эмоциональном и психологическом плане – от тяжелых и напряженных попыток сдвинуть себя с места.

В своей статье 1908 года «Художник и фантазирование» Фрейд определил художественное творчество как способ выражения желаний и средство их осуществления (в обоих случаях – символическое). Он сравнивает творчество художника и детскую игру: в обоих случаях создается воображаемый мир, который принимается всерьез. Произведение искусства не имело бы ценности, если бы не имело особой эстетической внешней оболочки или если бы его бессознательная подоснова была эксплицирована.

Схожим образом болезненные чувства могут быть пережиты, будучи представлены в символической форме. Художник раскрывает различные стороны психической жизни, но маскирует их под эстетической формой.

Отто Ранк (Rank, 1907/1973) считал, что выставление своих творений на публике доставляет художнику бессознательное удовольствие: в том числе за счет возможности поделиться своими идеями и чаяниями с другими. Открытое принятие извне смягчает чувство вины за свои желания. В рамках ТДТ «публикой» становятся терапевт и другие пациенты (в случае групповой терапии).

Таким образом, по Фрейду, когда ребенок набрасывает на плечи плащ и начинает прыгать и носиться по комнате, то он символически выражает стремление к власти и завоеваниям (что, в свою очередь, может быть скрытой формой желания пенетрации). Принятие такого поведения освобождает ребенка от бессознательной вины и позволяет сублимировать желания через игру и физическую активность. Процесс развития в таком случае не нарушается.

Группа взрослых в дневном психиатрическом стационаре отстукивают ногами ритм, танцуя в кругу – они говорят, что они как будто давят ногами муравьев. У них есть возможность выразить агрессию, гнев или другую подобную эмоцию с помощью этого символического действия без надрыва и психологического дискомфорта. Подведем итог: «Фактически такая работа может быть гораздо более ценным способом самовыражения, чем действия и слова в обычной жизни» (Storr, 1993, p. 109).

Творческое самовыражение как способ обращения с реальностью

Аналогия между произведением искусства и фантазией, проведенная Фрейдом, не объясняет всей сложности творческого процесса и закономерностей получения его результата. Сторр считает, что некоторые литературные произведения, например книги о Джеймсе Бонде Яна Флеминга или романтические романы, изображают исполнение желаний (как автора, так и читателя) и заставляют переживать катарсис. Однако эти произведения не могут быть приравнены к книгам Л. Толстого, М. Пруста и других великих писателей, дающих возможность читателю увидеть и понять трудноуловимую сложность жизни.

В ТДТ мы видим, как игра или танец выражают желание, но это – не самоцель. Когда девушка танцует «как королева», мы понимаем, что это переживание женственности, отождествление с матерью и другими женщинами. Она воплощает и воссоздает половую идентичность, развивает самовосприятие и преобразует образ собственного тела (Schilder, 1950).

Танец этой девушки может вызвать ассоциации с доисторическим человеком, который, набросив шкуру животного и подражая его движениям, пытается овладеть его силой. Таким образом, речь идет не только о выражении желаний, но и о феномене идентификации, вдохновения и о тренировке социальных ролей и различных сторон своего Я. Можно вспомнить и динамику эдипова комплекса (Freud, 1900, 1910).

В предыдущей главе мы проследили связь между искусством и ритуалом. Фробениус (см.: Read, 1965), Льюис-Бернстейн (Lewis-Bernstein, 1979) и Восьен (Wosien, 1992) описывали танцевальные церемонии, устраивавшиеся перед охотой с целью максимально приблизиться к мироощущению животного, узнать его изнутри. Рид также добавляет, что человек испокон веков чувствовал себя неуверенным и растерянным перед лицом сложности и неопределенности жизни и мира. Человек хочет лучше понимать действительность, быть искуснее в борьбе за существование. Подражательный танец помогал поставить себя на место животного, буквально влезть в его шкуру. Искусство не было приятным времяпрепровождением – на заре человечества оно было нужно для выживания (Read, 1965, р. 65). Танец использовался для углубления понимания и выстраивания коммуникации (Béjart, 1973).