Искусство и наука танцевально-двигательной терапии. Жизнь как танец - [113]

• привязанность;

• идентичность;

• комфорт;

• значимое занятие;

• любовь (которая лежит в основе всего вышеперечисленного).

Совершенно очевидно, что танцевальная терапия удовлетворяет эти потребности через эмпатию, поддерживающие отношения, которые дают ощущение безопасности и принадлежности, утверждают личность и предлагают активность, которая затрагивает в человеке то, что значимо для него. Для того чтобы дать более четкую картину написанного выше, я представлю описание клинического случая, которое было предметом магистерской диссертации, посвященной опыту танцевально-двигательной терапии с человеком, страдающим деменцией. В данном описании я намеренно сосредоточиваю внимание на опыте этого индивида, а не на клинических преимуществах танцевально-двигательной терапии, потому что даже на сегодняшний момент голос человека с деменцией часто игнорируется в научных исследованиях.

Клинический случай: из коробочки… на свет

Это было феноменологическое исследование четырех индивидуальных сессий танцевальной терапии, проведенных с восьмидесятипятилетней женщиной Элси, страдающей деменцией, которая в то время была пациенткой в гериатрической психиатрической больнице. Я решила не планировать сессии, а импровизировать, исходя из появляющихся возможностей. Музыкальный терапевт ставил нам в основном специальную музыку, реагируя на увиденное во время нашего двигательного общения. Через несколько часов после каждой сессии мы с Элси садились вместе смотреть видеозапись встречи; наш просмотр тоже записывался на видео, что позволяло мне получить доступ к вербальной и невербальной реакции Элси на то, что она видела. Просмотр видеозаписи сессии, таким образом, позволял Элси подумать о том, что она сделала в танце, если бы ей просто задавали вопросы об этом, было бы трудно разговаривать с ней. Из всех этих данных я выбрала важные моменты первой сессии для исследования, а также стенограммы всех видеозаписей просмотра сессии. На этом были основаны мои выводы об ощущениях Элси. Решение подробно изучить первую сессию было правильным, поскольку он показывал развитие отношений через танец и путешествие, в которое отправилась Элси. Элси пришла на ту встречу довольно уставшей, и, хотя она предпочла прийти, я почувствовала некоторую амбивалентность и чувство вины за то, что позволила ей сделать это. В то же время я боролась с беспокойством по поводу того, что не получу полезных данных для моего исследования (что, в свою очередь, заставило меня чувствовать себя еще более виноватой). Тем временем Элси сражалась с усталостью и желанием быть полезной для меня. И только тогда, когда мы отпустили ситуацию (в физическом смысле через глубокое дыхание и поглаживающие прикосновения) и смирились с усталостью и тем, что ничего не произойдет, что-то начало происходить. Самым значимым движением было проявление силы, когда Элси отталкивала меня и притягивала к себе, как будто тестировала себя и меня. Это окончательно разрешилось, когда сила превратилась в поток. Музыка играла роль поддерживающей среды, а мы двигались лишь иногда, в основном просто находясь рядом в сильной связи друг с другом.

Важные моменты сессии 1

Первые два важных момента привнесли следующие элементы: отношения, усталость, всплески энергии, испытания прочности, юмор, – которые были больше всего исследованы в последний важный момент. На ранних стадиях усталость помешала Элси естественным образом отреагировать на юмор, контакт и силу. Именно само признание этой усталости обеих, Хизер и Элси, казалось, освободило Элси в некотором роде от этой усталости и установило более равноправные отношения между нами. Без этого признания и доверия в отношениях с Хизер Элси вряд ли смогла бы провести более рискованный эксперимент, который привел к третьему важному моменту.

В этот момент она полностью проверяла себя и Хизер и, по сути, полностью контролировала выполняемые действия. Элси показала себя энергичным человеком, сильным и веселым, которому нравилось управлять, но при этом она чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы разделить свою власть с кем-то еще. Окончательная развязка сеанса пришлась на сцену, в которой мы были друзьями, с акцентом на слове «были». Больше не существовало необходимости делать, действовать, тестировать, доказывать. Существовало просто признание и самопринятие.

Элси проделала значительный путь в ходе этой сессии. Она больше уже не была уставшей, неуверенной, неопределившейся Элси, которой она была вначале. Усталость перестала быть для нее врагом. Ее приняли и трансформировали в релаксацию, легкость бытия. Элси уже не была больше пациентом, последователем, но равноправным партнером в дружбе (Hill, 1995, p. 60). («Дружба» в этом контексте означает отношения равенства и взаимности между партнерами.)

В результате этого опыта появилось ясное ощущение того, что через танцевальные отношения в некоторые моменты Элси может становиться более «собранной», более уверенной и более сильной. Я считаю, что это происходило в те моменты танца, когда она была полностью вовлечена в него, полностью едина с собой и со мной. Стенограммы просмотра видео сессий значительно расширили мое понимание ее опыта, потому что они ввели меня в процесс, который выходит за рамки отдельных моментов. Слова Элси показали это в ходе всего процесса. Я увидела, что она возобновила контакт с собой и что ее ощущение собственного Я укрепилось, а самоуважение увеличилось. Это было очевидно, когда она говорила об изображениях, которые она видела на видео. Женщина, танцевавшая на первой сессии, была кем-то другим: «Я бы хотела делать то же самое, но там просто не я» (Hill, 1995, p. 172). Элси говорила о себе в третьем лице и решительно отвергала любые заявления об обратном. Ко второй встрече Элси начала иногда называть себя в первом лице. К третьей сессии она признала личность, изображенную на экране, и уже отождествляла себя со своим «старым» Я. Это вызвало много воспоминаний. Интересно, что когда я говорила с ее дочерью о наших встречах, она упоминала о каких-то «сражениях на воде», которые были связаны со значимыми детскими воспоминаниями, о которых Элси часто рассказывала другим. Казалось, что через процесс танцевальной терапии и возможность поразмыслить над ним, наблюдая его в видеозаписи, самооценка и уверенность Элси в ходе исследования увеличились. Она соединилась со своей силой и чувством юмора («Я рада, что я сильная» – Hill, 1995, p. 179), которые всегда были частью ее, а также соединилась со своим прошлым и принесла эти позитивные чувства в настоящее. Она поняла роль, которую опыт танца и наши отношения сыграли в этом процессе: «Это вывело вялость из меня… на свет» (Hill, 1995, p. 195); «Это вывело меня из моей коробочки» (p. 193); «Я рада, что встретила вас» (p. 196) (слова Элси на последней встрече). Сильная связь, которую мы создали, танцуя вместе, сохранялась еще долго после завершения сеансов. Спустя несколько месяцев, когда я посетила Элси в ее новом доме престарелых, она, возможно, и не помнила, кто я такая, но она помнила, что я – какой-то значимый для нее человек, старый друг, с которым у нее было что-то особенное в прошлом.