Искусственный интеллект - [182]

Антропологический поворот расширяет сферу применения технологий искусственного интеллекта, среда приобретает новое качество. Уже сейчас реальность все более предстает человеку своей технологически и лингвистически сконструированной стороной. Технологический подход распространяется на все сферы жизни: социальные, политические и др. В философской литературе все чаще обсуждается проблематика активности среды по отношению к человеку (Гибсон и др.). В результате философия сталкивается с новым феноменом, к осмыслению которого, быть может, не совсем готова. Речь идет уже не только об искусственном интеллекте, но и об искусственном человеке, искусственной личности, искусственных сообществах и искусственной жизни. И концептуальных возможностей отдельных дисциплин недостаточно для осмысления меняющейся реальности. Необходим междисциплинарный диалог, и, возможно, формирование нового направления в философии.

Актуальной становится задача осмысления антропологических и социальных последствий применения технологий искусственного интеллекта, анализ новых возникающих экзистенциальных противоречий, новых рисков человеческого существования.

¹⁸ Там же, с.231.

¹⁹Ребещенкова И.Г. Потенциал эволюционной теории познания К.Лоренца для осмысления феномена «искусственный интеллект» // Новое в искусственном интеллекте. Методологические и теоретические вопросы. Под ред Д.И.Дубровского и В.А.Лекторского - М., 2005., с.223-224.

ЛИТЕРАТУРА

1.Дубровский ДИИнформация, сознание, мозг, - М, 1980.

2. Дубровский ДИ.Гносеология субъективной реальности // Эпистемология и философия науки. 2004, №2.

3.Зинченко В.П., Моргунов ЕБ.Человек развивающийся. Очерки российской психологии.-М: 1994.

4. КезинА, Фоллмер Г.Современная эпистемология: натуралистический поворот. - Севастополь, НПЦ «ЭКОСИ-Гидрофиэика», 2004.

5. Лекторский В А.Эпистемология классическая и неклассическая. - М.: 2001.

6. Микеишна Л А Философия познания. Полемические главы. - М: Прогресс-Традиция, 2002.

7. Никитина ЕА.О принципиальной неполноте «Я» // Философия и будущее цивилизации: тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005 г.) В 5 т. Т. 1. - М: Современные тетради, 2005.

8. Новое в искусственном интеллекте. Методологические и теоретические вопроси Под ред. ДИ. Дубровского и В. АЛекгорского - М: ИИнтеЛЛ, 2005.

9. СерлДОткрывая сознание заново. - М: «Идея-Пресс», 2002.

10. Фоллмер Г.Эволюционная теория познания: врожденные струшуры познания в контексте биологии, психологии, лингвистики, философии и теории науки (Перевод с немецкого) -М: Русский Двор, 1998.

11. Эволюция. Мышление. Сознание. (Когнитивный подход и эпистемология) -М.: Канон+, 2004.

12. Юлина Н.С.Головоломки проблемы сознания: концепция Дэниела Деннета. -М.: Канон+, 2004.

МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИЕ И ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ЭТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ ВИРТУАЛЬНОСТИ

А.А. Скворцов

Одной из самых интересных тем в философии искусственного интеллекта остается попытка наделения ЭВМ антропологическими характеристиками. Обычно вопрос о мере разумности машины ставится приблизительно так: может ли компьютер мыслить самостоятельно, или он есть лишь послушный инструмент человеческого мышления? Несомненно, что ответ на этот вопрос лежит в понимании сущности мышления. Но не только. В значительно большей степени решение указанной задачи будет касаться понимания сущности самого человека. Даже если мы обозначим всю совокупность электронных процессов, происходящих в компьютере, словом «мышление», то это повлечёт за собой множество других проблемных ситуаций. Например, в каких именно параметрах такое мышление повторяет человеческое? А если это всё-таки разум, похожий на человеческий, то есть ли основания полагать, что ЭВМ обладает ещё и субъектом мышления? И что же тогда представляет собой данный субъект: просто набор металогических операций, или некий личностный центр, наделённый свободной волей, задатками ценностного освоения мира, способностью обучаться и т.д.? Если сравнивать разум ЭВМ и человека, то следует сначала точно знать сущность качеств, которые считаются уникальными особенностями личности.

В наше время просвещенческое убеждение в том, что человек возвышается над всем остальным миром благодаря разуму, безнадёжно устарело. Благодаря трудам по этологии и зоопсихологии (К. Лоренц, Н. Тимберген), мы узнали, к каким сложным мыслительным процессам способны животные. А формы группового поведения и взаимодействия у них в некоторых аспектах могут быть ещё сложнее человеческих. Философия XX века настаивала на другом важном различии, которое, впрочем, было очевидно для любой эпохи. Человека от животного отличает не наличие мышления, а нравственное сознание. Это убеждение стало настолько очевидным, что даже закрепилось в языке. «Человечным» мы называем того, кто добродетелен, а «бесчеловечным», наоборот, того, кто злобный и жестокий. Для крайних выражений зла часто используется другое слово - «зверство», хотя звери часто не способны на то, на что оказался способен «человек разумный». Правда, и здесь не всё так очевидно. Та же самая этология показала, как животные могут проявлять чувства сострадания, дружелюбия, любви и ревности. Да и никто никогда не сомневался, что наши меньшие братья способны к чувству жалости. Так, В.С. Соловьёв, называя чувство жалости важнейшим первичным фактом нравственности, отмечает, что её отсутствие у человека означает нахождение по своему нравственному развитию «ниже скота». Но, как совершенно очевидно доказала кантианская традиция в этике, нравственные чувства ещё не означают наличие моральности. Чувства -материя крайне изменчивая: к кому-то я их испытываю, а к кому-то нет. Но нельзя же допускать, что мы имеем право поступать непорядочно по отношению к человеку, не вызывающему в нас симпатии. К тому же, какая же заслуга личности в чувствах, данных нам от природы? Даже Аристотель полагал, что доброта, в отличие от добродетели, является природным качеством. И вся античная этика понимала нравственность как руководство чувствами посредством разума. Канг же отстаивал понимание моральности как исключительно рациональное усмотрение необходимости жить согласно моральному закону и поступать только из уважения к этому закону. Именно данное обстоятельство, по его мнению, становится ключевым различием между человеком как природным существом и человеком, как «вещи самой по себе», способным осуществлять свободный выбор. Но ещё определённее о человеке как единственном носителе нравственных ценностей и существе, способном реализовывать их в мире, высказалась в XX веке философия феноменологии. Только личность - считает Н. Гартман - «...может подчиниться идеальной власти ценностей. Остальное сущее глухо к зову идеального»