Искуситель - [7]

– Хорошо, – сказала она, с облегчением осознавая, что ей не придется бродить по вечернему городу.

Графство Кент находилось достаточно близко от Лондона, чтобы до нее доходили слухи о том, какие опасности подстерегали незадачливых прохожих поздним вечером.

– Тогда я, наверное, доем ваш черный хлеб, – уныло произнесла она.

Быстро кивнув, Данворт исчез за дверью. Линет мысленно подивилась, что грузный мужчина способен на такое проворство.

Она попыталась утолить голод черным хлебом, но ей не удалось заставить себя проглотить грубую корку. Поразмыслив, Линет решила поискать баронессу, вместо того, чтобы сидеть в кухне, изнывая от нетерпения.

Она нашла ее наверху, в одной из комнат, которая, вероятно, тоже когда-то выглядела весьма привлекательно благодаря нежно-голубым и палевым тонам. Сейчас она носила на себе отпечаток разрушительного воздействия времени. Обивка на мебели вытерлась, портьеры истрепались и выцвели на солнце. Даже камин шипел и кашлял как-то по-стариковски. Баронесса сидела у огня, кутаясь в плед. В руках она держала бокал шерри и неотрывно смотрела на языки пламени.

Линет остановилась у входа, чтобы как следует рассмотреть баронессу. Увидев эту женщину первый раз, Линет сразу почувствовала к ней неприязнь. В огромном помещении собора девушка казалась самой себе такой незначительной и слабой, что баронесса с ее надменностью и недовольством лишь усиливала это впечатление.

Но сейчас Линет усомнилась в своей правоте. Женщина, которая сидела перед ней, выглядела рано постаревшей и очень уставшей; ее сгорбленная фигура выдавала подавленное настроение. Хотя баронесса сжимала в руках бокал шерри, она не пила из него. Бутылка, стоявшая на маленьком столике, была почти полной.

У Линет мелькнула мысль, что баронесса, вероятно, всего лишь безвольная пешка в игре виконта, поскольку она настолько слаба, что не может противиться воле своего племянника.

– Если вы хотите есть, вам придется самой покупать еду, – сказала баронесса. Ее голос прозвучал не холодно и отстраненно, а всего лишь устало.

– Я уже послала Данворта за пирогами с мясом. Он скоро принесет нам еду.

Глаза баронессы сверкнули, на мгновение ее взгляд оторвался от угасающих углей.

– Вы сказали, чтобы он принес для меня еду?

– Конечно. Я не позволю, чтобы кто-то страдал от голода, когда есть деньги.

На этот раз женщина смотрела на Линет широко раскрытыми глазами.

– Вы отдаете себе отчет в том, что деньги, которые вы сейчас тратите, вычтут из вашего состояния?

Линет кивнула. Эта всеобщая уверенность, что какой-то джентльмен даст за нее большую сумму денег, была ей неприятна. Все они надеялись, что внезапно появится какой-то богач и, словно по мановению волшебной палочки, осчастливит их всех. Линет собиралась действовать по плану, а поскольку у нее не было никакого плана, ее охватывало беспокойство. Что будет с ней в том случае, если ей не найдут жениха? Сможет ли ее мать заплатить за то, что она потратит? Нет, у нее не было денег. Может быть, Линет отправят в дом ее дяди? Она будет опозорена, с ней никто не захочет иметь дела.

К счастью, она не могла долго предаваться подобным мыслям, поскольку баронесса продолжила:

– Я уверена, что Данворт сообщил вам о том, что сегодня вечером я намерена пить, а не есть.

Линет кивнула. Она подошла к горящим углям и попыталась согреться.

– Да, он говорил мне, но я уверена, что мясо полезнее, как для тела, так и для духа.

Линет произнесла эти слова машинально – ей частенько приходилось говорить нечто подобное прихожанам отца. Затем, взглянув на женщину, она с удивлением отметила, что та смотрит на нее слишком задумчиво.

– Баронесса?

– Вы не испытываете ненависти ко мне, – сказала вдруг женщина. Ее слова были скорее утверждением, а не вопросом, и это застало Линет врасплох.

– Почему вы считаете, что я должна ненавидеть вас?

В ответ раздался смех, весьма странно прозвучавший в гробовой тишине дома.

– Вы хотите сказать, что вам, как дочери священника, не пристало ненавидеть меня? Уверяю вас, каждая девушка, которую он приводил сюда, ненавидела меня до глубины души.

Линет медленно опустилась в кресло, стоявшее напротив баронессы.

– Значит, это правда: вы поступаете по его указке, позволяя ему командовать вами.

Вместо ответа баронесса осушила свой бокал одним быстрым глотком.

Линет отвернулась, понимая, что это лишь подтвердило ее догадку.

– Я не считаю вас своим врагом, баронесса, – мягко произнесла девушка.

– Разве вы уже начали войну? – грубо спросила та.

Линет пожала плечами. Ей не хотелось объявлять войну, однако, если честно, она начинала считать виконта своим врагом. Всем домом заправлял он один, и по всему было видно, что ему это удавалось не так уж хорошо.

– Вы проиграете. Вы не сможете сопротивляться ему. Он не позволит вам бороться против него.

Прежде чем ответить, Линет взвесила каждое свое слово. Она была новичком в этом доме и не могла позволить себе роскошь пустой болтовни.

– Я не хочу сеять раздор и нарушать гармонию, баронесса.

– Ха-ха-ха! – Пронзительный смех баронессы неприятно резал слух. – Ведь вы же дочь священника, а на земле нет существа, более противоположного по своим взглядам моему племяннику, нежели вы. – После непродолжительной паузы баронесса снова наполнила бокал. – Вы, разумеется, попытаетесь бороться с ним, но, как и все, проиграете. Затем он выдаст вас, замуж и больше никогда не вспомнит о своей ученице. – Женщина сунула бокал в руку Линет. – Пей, девочка. Тебе это сейчас нужнее, чем мне.