Искушение Кассандры - [48]

Кассандра взглянула в осколок горного хрусталя и увидела в опустевшем стане греков огромного деревянного коня. Вокруг него дымились жилые постройки и военные сооружения бывшего лагеря ахейцев, а по дымящимся головням бродили толпы изумленных троянцев. На их лицах сияла радость.

— Греки отбыли домой! — пожимали они плечами. — Осада с Трои снята.

Среди развалин и головешек некогда неприступного укрепления греков стоял огромный деревянный конь.

— Что это значит? — пожимали плечами троянцы, глядя на это диво.

В тот же миг в осколке горного хрусталя Кассандра увидела пастухов, тащивших с поля напуганного грека Синона. Когда его подвели к коню, он упал перед троянцами на колени и стал умолять не убивать его, без конца повторяя, что только чудо спасло его от смерти. Он рассказал, что перед тем, как отбыть на родину, сородичи решили принести его в жертву. Но Синону удалось развязать веревки и убежать.

— Что это значит? — спросил Приам у пленника, указывая пальцем на коня.

Синон не моргнув глазом ответил, что конь сооружен для того, чтобы умилостивить богиню Афину, разгневанную на греков за похищение палладия. Если троянцы ввезут коня в город, то он станет всемогущей защитой Трои, поскольку греки восхищены мужеством горожан.

Кассандра вырвала свою руку из ладони Аполлона и воскликнула:

— Сделай так, чтобы троянцам не изменил рассудок. Я вижу, что в брюхе лошади затаились враги.

— Ничто так не затемняет рассудок, как радость после лишений. Люди, измученные десятилетней войной, при первых признаках ее окончания уже не в силах поверить в плохое. Такова их природа. Но обещаю тебе, Кассандра, что мой ученик, провидец Лаокоон, швырнет в брюхо коня копье и все услышат лязг железа. Но не захотеть расслышать и просто не расслышать, к сожалению, — не одно и то же. Свет надежды так же ослепляет рассудок, как солнце ослепляет истинное небо. А теперь пойдем со мной, — протянул руку Аполлон.

— Нет! — покачала головой Кассандра. — Я останусь среди людей.

— Что ж, прощай! — грустно улыбнулся Аполлон. — Мы больше не увидимся на этом свете. На прощание хочу напомнить, что не пророчества спасают города, а стремление людей к горним вершинам.

Он исчез в ту же секунду, как только закончил говорить. Солнце закатилось за море. В стане греков продолжали гореть постройки. На душе Кассандры скребли кошки. «Ничего, все будет хорошо, — успокаивала она себя. — Аполлон держит слово». К прорицателю Лаокоону троянцы всегда прислушивались с большим вниманием.

На городскую стену стали выходить люди. Они с изумлением смотрели на пожар в ахейском лагере, и в глазах их разгоралась надежда. Еще ни один не предположил вслух, что греки спускают на воду корабли и отбывают на родину, однако это читалось на всех лицах.

Кассандра отвернулась от моря и пошла прочь. «Радость после лишений ослепляет рассудок так же, как солнце ослепляет истинное небо», прошептала она слова Аполлона и направилась в храм Зевса. Там вещая дочь Приама снова взглянула в осколок и увидела, как Лаокоон громадным копьем метит в деревянное брюхо коня. От удара копья конь содрогнулся и в нем глухо звякнули железные доспехи греков. Все услышали этот лязг, но ни один не высказал сомнений относительно подарка своих врагов. «Неужели после этого троянцы потащат коня в город?» — подумала Кассандра.

На следующий день Кассандра проснулась от радостных криков. Она побежала к городским воротам и с ужасом увидела, что коня волокут на площадь к дворцу Приама.

— Стойте! — закричала она истошно. — Вы тащите в брюхе этого коня гибель священному Илиону.

Конь остановился. Все, кто был на площади, повернули голову в ее сторону. Стало тихо. «Только бы не запнуться», — подумала она и крикнула:

— В этом коне находятся греки! Его нужно немедленно сжечь!

С минуту было тихо. Троянцы недоуменно переглядывались, не зная, как воспринимать слова царской дочери. Но вдруг к Кассандре подошла ее мать Гекуба, обняла ее за плечи и сказала:

— Уходи, Кассандра! Не порть горожанам праздник. Не пристало царской дочери омрачать радость, которую ниспослали боги.

И вдруг по задним рядам толпы прокатился несмелый смешок. Его подхватили средние ряды, и вскоре вся площадь разразилась грубым развязным хохотом. Горожане опять впряглись в коня и поволокли его к дворцу Приама.

Отец, встретившись глазами с дочерью, нахмурился и прошел мимо. «Теперь город спасти сможет только Елена», — мелькнуло в голове у жрицы, и она поспешила во дворец Париса…

…Неожиданный телефонный звонок согнал Катю с постели. Она вскочила и помчалась в зал, на ходу проклиная того, кто отвлек ее от прекрасного сна. Разумеется, звонила неугомонная Аленка.

— Катька, ты чего, заснула? Извини, если разбудила.

— Ближе к делу, чего звонишь? — сердито пробормотала Катя, еще не вернувшаяся в реальность.

— Знаешь, Катя… — начала мямлить Аленка. — Ты, конечно, меня будешь ругать за то, что я суюсь не в свои дела…

— Ну-ну, не тяни резину…

— Так вот. Я звонила в Ульяновский университет и выяснила, что Александр Астерин уже давно там не работает. По слухам, он уехал за границу, кажется в Канаду. Давай и мы с тобой уедем, Катька! Вот только где деньги взять?