Искушение искушенных - [12]

– Я ничего не забываю. К примеру, я прекрасно помню, что римский император усыновил меня. Отныне моя воля является законом для всех, и я не собираюсь терпеть рядом с собой женщину, которая мне надоела.

– Это не имеет никакого значения! Что скажет Рим, когда ты отвергнешь дочь Цезарей ради бывшей рабыни? Твоя власть еще недостаточно укрепилась. А что, если преторианцы восстанут против тебя? Твою корону, сынок, позолотили совсем недавно, и ты напрасно об этом забываешь.

Нерон задумался и пришел к выводу, что в каком-то смысле его мать права. Так ли уж сильна его любовь к Акте, чтобы рисковать из-за нее потерей трона? Он знал, что народ очень любит Октавию и в Риме найдется немало претендентов на престол, если царствующий император совершит подобную глупость.

– Хорошо, матушка, – вздохнул он наконец, силясь улыбнуться. – Вы победили. Я не разведусь с Октавией и буду во всем следовать вашим советам.

– И ты в этом никогда не раскаешься! Мы с Паллантом знаем, что идет тебе во благо. Твое счастье – наше единственная цель.

Злополучные слова! Агриппине не следовало упоминать Палланта, но она тогда еще не знала, что ее сын терпеть не может быть кому-то признательным. Через несколько дней у Палланта отобрали должность распорядителя императорским имуществом и приказали немедленно отправляться в загородное поместье. Обезумевшая от гнева Агриппина устремилась в покои сына и обрушилась на него с яростными упреками.

– И это твоя благодарность за оказанные услуги? Неужели я до такой степени в тебе ошиблась?! Я думала, что подарю Риму лучшего из императоров, а ты ведешь себя как тиран!

– Выбирайте выражения, матушка, иначе мне придется доказать вам, что я действительно император!

– А кто сделал тебя императором? Да знаешь ли ты, что я могу уничтожить твою власть одним мановением руки? Завтра же я отведу Британника в лагерь преторианцев и верну ему украденную у него корону! Завтра ты превратишься в ничто, а Британник будет царствовать!

Нерон, побледнев от бешенства, вскочил на ноги и подошел вплотную к Агриппине, которая теперь едва доставала ему до плеча.

– Я знаю, чем обязан вам, матушка, – сказал он, пытаясь сохранить спокойствие. – Но я не желаю распространять на Палланта признательность, которая принадлежит только вам. Этот человек обогащался за счет императорской казны, и я велел прогнать его, как прогоняют недостойного слугу. Не советую вам просить за него, это бесполезно. Мое решение принято, и ничто не заставит меня изменить его.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно уверен.

– Тогда подумай о Британнике!

Толстые губы императора искривились в улыбке.

– Поверьте, матушка я постоянно думаю о нем!

И действительно, спустя неделю бедный Британник скончался при весьма странных обстоятельствах. Этот сильный юноша захворал внезапно, во время веселого пиршества. Агриппина поняла, что здесь снова не обошлось без Локусты, которая отныне ревностно служила Нерону, как прежде – его матери…

Затворившись в своих роскошных покоях, вдовствующая императрица впервые в жизни ощутила смертельный ужас. Она вдруг осознала, что любимый сын воистину плоть от плоти ее – так же жесток и не ведает никаких угрызений совести. Паллант был далеко, и она чувствовала себя совершенно одинокой во дворце. Но главное – Агриппина очутилась целиком во власти незнакомца, в душе которого, как ей казалось прежде, она читала, словно в открытой книге… Она хотела, чтобы Нерон царствовал, – и Нерон стал императором. Но с ее влиянием было покончено навсегда!

В последующие дни у нее не осталось сомнений в том, что ситуация ухудшается. Нерон не простил ей намерения посадить Британника на трон. Агриппине было предложено покинуть Палатинский дворец – она получила куда более скромный дом в Риме. Ее личная гвардия была распущена, а изображение исчезло с монет. Она оказалась теперь всего лишь матерью императора…

Рана Агриппины была глубокой, но на помощь пришла гордость. Никто не должен был увидеть, насколько она уязвлена и унижена. С гордо поднятой головой она покинула Палатинский дворец и, не удостоив вниманием предложенное ей жилище, удалилась в свой роскошный дом в Бауле, недалеко от Неаполя. Ей хотелось надеяться, что когда-нибудь Нерону понадобится помощь, и тогда он сам призовет ее к себе. Что ж, она выручит сына… но за это он должен будет возвратить Палланта!

Так все могло бы и оставаться. Нерон правил бы в Риме, Агриппина разводила бы цветы в Бауле, и каждый из них вел бы свою жизнь, не мешая другому. Но судьба решила иначе.

Красавица Акта, некогда внушившая Нерону столь бурную страсть, недолго оставалась его фавориткой – именно потому, что была слишком чистой и доброй, а молодого императора влекли более острые наслаждения. Как-то в присутствии Нерона стали расхваливать прекрасную Поппею, жену Сальвия Отона, принадлежавшего к кругу его ближайших друзей. Она получила приглашение во дворец – и это был удар молнии! Пышные формы Поппеи и ее надменная красота потрясли Нерона. Он безумно влюбился в молодую женщину и не стал этого скрывать.

Поппея ничуть не уступала Агриппине в честолюбии. Когда перед ней замаячила императорская корона, она решила устранить все преграды на пути к трону. Став любовницей императора, она прежде всего избавилась от мужа. Отона послали в Лузитанию, где он вскоре подхватил злокачественную лихорадку – ни один врач не взялся бы определить причину подобных болезней. Едва лишь Отон умер, прекрасная вдова потребовала удалить из дворца безропотную Акту. Естественно, в этой ничтожной просьбе Нерон отказать не мог.