Искушение для затворницы - [28]

– Нет, – ответил он безразлично. – Она была беременна. А потом Тарик был слишком маленький.

«Я тоже беременна, – чуть не сказала она вслух. – И Аминее удается совмещать работу с воспитанием двоих детей».

Наверное, Зафир почувствовал ее недоумение, поэтому добавил:

– Я уже говорил, она была очень консервативна. Общественная деятельность Садиру не увлекала.

Ферн вжалась в кресло, пытаясь понять, что бы это могло значить.

– У нее ведь было не так много времени, правда? Аминея сказала, что она умерла от рака.

– Это так.

– Тебе удалось ее полюбить? – спросила Ферн, набравшись смелости.

Зафир снизил скорость и, минуя ворота, въехал в туннель из деревьев с мокрыми нависшими ветвями над длинной гравиевой дорожкой.

– Боюсь, любовь не про мою семью. Туннель резко закончился, и перед взором Ферн предстал по-королевски роскошный особняк с навостренными башенками и элегантным фасадом. Он стоял на пригорке, с которого открывался вид на холмы, пруд и густые зеленые леса чуть поодаль.

Своим статным видом, старинной архитектурой и высокими окнами дом внушал трепет. Вся северная сторона была обвита плющом, а с южной стороны находился, как показалось Ферн, солярий. Гараж располагался в отдельном здании с семью двустворчатыми дверьми.

Зафир объехал вокруг фонтана, припарковался перед парадной лестницей, выключил двигатель и повернулся к Ферн под стук дождя по крыше.

– Садира – мать Тарика. Я безумно люблю его. И за то, что она подарила мне его, я всегда буду уважать ее. С таким же почтением я уже отношусь и к тебе, Ферн.

Как же трудно было выдержать его суровый взгляд! Она боялась, что он заподозрит в ней желание чего-то большего, хотя до сих пор она и сама не осознавала, насколько сильно ей хочется большего. Он ждал, что она свяжет себя с ним до конца дней, отказавшись от любой возможности встретить муж чину, который мог бы полюбить ее, и согласится на жизнь, о которой она до этого дня не смела даже мечтать.

– Я боюсь, что ты со временем перестанешь уважать меня, – призналась она. – Я не лучшая партия. Я слабая. Сам видишь – меня легко уговорить на что угодно. Не хочу быть тряпкой, об которую вытирают ноги.

Зафир нахмурился.

– Ты ставишь меня в трудное положение, – прохрипел он. – Я постараюсь помнить, что тебя раздражает любое несогласие, и посмотрим, как далеко нам удастся продвинуться.

– Ладно, – фыркнула она и закатила глаза.

Зафир улыбнулся во весь рот: в этот момент он был так красив, что у Ферн перехватило дыхание.

Позади что-то замерцало, и она кивнула на дом за окном в мелких капельках дождя.

– Кто-то идет, – сообщила она и потянулась к своей сумке.

– Побудь здесь, – скомандовал Зафир, когда она попыталась открыть дверцу.

Он вышел из машины и что-то сказал человеку, выбежавшему из дома с зонтиком в руке.

Сейчас было бы самое время восстать против его диктаторских замашек, но на таком сроке не так-то просто с гордым видом хлопать дверью. Оставалось лишь сидеть и ждать.

Спустя мгновение молодой человек поднял над ними зонт, а Зафир помог Ферн выйти из машины, нежно и крепко придерживая ее за локоть.

Зафир пробормотал благодарности, обменял ключи на зонт и повел Ферн внутрь, пока лакей доставал из багажника ее чемодан.

– И это все? – спросил Зафир, когда все ее вещи уместились в один чемодан и сумку.

У нее были еще вещи в подвале мисс Айви.

– Просто памятные вещицы, с которыми мне не хотелось расставаться после смерти матери. Ничего нужного, – объяснила она. – Когда я приняла предложение о работе за границей, то начала жизнь с чистого листа.

Зафир ничего не ответил и отнес вещи в машину, пока она прощалась с мисс Айви. Ферн заверила подругу, что не дала согласия на брак, но нужно признать, что Зафир очень предан малышу, а это много для нее значит.

Немного успокоившись, мисс Айви сказала, что всегда будет готова ее принять, и Ферн, входя в дом Зафира, больше похожий на музей, подумала, вдруг еще не поздно все бросить и вернуться на раскладную софу с железкой, которая впивалась ей в спину каждую ночь.

Их встретил дворецкий. Во всяком случае, Ферн решила, что это был именно дворецкий, когда ее представили мистеру Пибоди, и он учтиво кивнул и взял ее плащ.

– Я попрошу миссис Рейд подготовить вам комнату в гостевом крыле…

– Мисс Дэвенпорт остановится в моих апартаментах, – перебил его Зафир. – Я сам ее провожу. Сообщите моей матери, что мы будем ужинать вчетвером.

– Разумеется.

Кивнув, мистер Пибоди удалился.

Зафир проводил Ферн вверх по извилистой лестнице на площадку, где они поравнялись с витиеватым канделябром, висевшим над входом. Как просторно! Будто и не дом, а оперный театр.

Они неслышно ступали по густому ковру цвета слоновой кости, минуя старинные портреты и маленькие столики с вазами и подсвечниками эпохи Тюдоров, Регентства и королевы Виктории.

Апартаменты Зафира размещались в таунхаусе, занимавшем собой все три этажа в юго-восточном крыле главного здания.

– Моя мать переоборудовала комнаты, чтобы отец мог гостить у нас. Когда он умер, она переехала в свои прежние комнаты. Весь верхний этаж мы отдали Тарику. Я не держу штат прислуги. Мы едим в главном доме, но и здесь, внизу, есть кухня, прачечная и все остальное.