Искушение архангела Гройса - [93]
Я улыбнулся и выключил компьютер. «На Беларуси Бог живет – так скажет мой простой народ». Я балдею в этом зверинце…
51. Восстание кабанов
Вскоре собрался в лавку за сигаретами. Оделся, вышел на лестничную клетку, где уже несколько лет собирался вкрутить лампочку. Услышал шорох за спиной. Я не обратил на него внимания и принялся искать ключом замочную скважину. Шорох возобновился. Наконец я вставил ключ, но дверь не успел закрыть лишь по счастливой случайности. В полоске света, пробивавшегося из квартиры, я заметил развязавшийся шнурок и наклонился. Что-то толкнуло меня в спину, я обернулся и увидел перед собой огромную морду вепря, перепачканную то ли краской, то ли кровью.
Кабан пришел в город, беспрепятственно прошел через двор и детскую площадку, поднялся на четвертый этаж в поисках пищи. Зверь выглядел беззлобно. Я встал на четвереньки и в прыжке переместился назад в квартиру. Захлопнул дверь. Встал. Посмотрел зачем-то в замочную скважину. В подъезде было по-прежнему темно и тихо.
Я решил позвонить Оленьке, матери Безумного Макса. Если Макс дома, то дело, считай, решено. Он никогда не расставался с табельным оружием. Я уже взялся искать ее телефон, когда в дверь позвонили. Открыл я не сразу. Подошел к двери, вновь посмотрел в глазок, спросил как можно смелее, кто там. Это была Оленька – собственной персоной.
– Сергей Юрьевич, я тут блинчиков напекла. С мясом, капусткой, творожком. Возьмите, не побрезгуйте! – Она вошла и с любопытством осмотрелась. – А Иланочка дома? Хотела обсудить с ней кое-что. Про энергетическую пирамиду помните? Пирамиду, которую построил англичанин Пол!
– Спасибо за угощенье, Оленька. Лана уехала к родителям.
– Надолго? – со странным беспокойством спросила она.
– Да нет, – соврал я. – Через пару дней вернется. А что случилось? Пирамида разрушена?
– Мы еще не знаем, Сергей Юрьевич, – ответила она заговорщически. – Но что-то произошло. Либо хорошее, либо плохое.
– Держите меня в курсе, пожалуйста, – сказал я на прощанье. – Еще раз спасибо за блины.
Я захлопнул дверь и тут же услышал ее нечеловеческий вопль, грохот выпавшего из рук пластикового подноса, отвратительные всхрапывания и топот. В глазке по-прежнему стояла кромешная тьма. Открыть дверь я не осмелился. Набрал Оленькин номер, но она не отвечала. Вместо гудков в трубке звучал какой-то хриплый шансон про белую березу, на часах высветилось мрачное 9.11. Я не паниковал. Выгонят кабана. Куда он денется? Я включил телевизор, пощелкал программами. По экрану ползла серая муть, иногда прерываемая потрескиваниями и кратковременными вспышками. Телевизор не работал. Звонить в «Белтелеком» было поздно. Раздосадованный, я подошел к окну, распахнул его, сел на подоконник. Внизу различалось какое-то мутное оживление. Я присмотрелся.
По детской площадке бродили кабаны. Мамки с выводками поросят, одинокие секачи, молодые сеголетки. Молодых было больше всего, и действовали они довольно слаженно. На моих глазах они свалили металлический турник с висевшим на нем ковром, пообрывали белье с веревок. Группа из трех-четырех вепрей старательно подкапывала ночной фонарь, единственный в нашем дворе. Фонарь покачивался и вот-вот должен был рухнуть. Людей на улице видно не было, но в окнах соседних домов горел свет. Я позвонил в МЧС, но в ответ получил шепелявую матерщину на фоне шума боевых действий. Значит, и в Мяделе творилось нечто подобное. Слышались автоматные очереди, крики, женский визг.
– Удивить хочешь? – орал мне какой-то мужик на грани нервного срыва. – Кабанами? Ты идиот? Они повсюду. Они захватили весь район. Всю республику. Бери ружье, пацан. Обороняйся.
Я со злостью бросил трубку, позвонил жене. Защищать родину в моем понимании означало защищать свою возлюбленную семью.
Ланочка моему звонку не удивилась. Сказала, что слышала какие-то обрывочные сведения по радио, сейчас находится в районе Вилейского водохранилища, но там все спокойно.
– Позвоню от родителей, – добавила она. – Я только что говорила с ними. В Минске и на Соколе тишь да гладь. Что-то происходит лишь в районе Нарочанского озера. Наверное, рухнула энергетическая пирамида. Посоветуйся с соседкой. – В ее голосе слышались издевательские нотки.
Я не стал говорить, что виделся с Оленькой несколько минут назад. Позвонил Косте. Тот взял трубку не сразу, а когда взял, я понял, что тот в веселом расположении духа на какой-то пьянке. Он выслушал меня, не перебивая. Сказал, что должен позвонить в администрацию парка. Он не проявлял признаков беспокойства. Лесничий был у себя на Щорса. Зашел в гости к Куцкевичу.
– Зашел вот к Николаю. Мы же теперь вдовцы. А кабаны, Сережа, дело житейское. На ловца и зверь бежит.
Во дворе со скрипом упал фонарь: завис на дереве и продолжал светиться. Кабаны удовлетворенно разошлись в стороны, решив, видимо, что диверсия на этом завершена. Огнестрельного оружия у нас в доме не было, пойти на улицу с топором я бы не решился. В подъезд соседнего дома, где жила Наташа Волынец, у которой мы покупали молоко, забежала полуголая девка в черных стрингах, со сверкающей во тьме задницей. Я огляделся и увидел двух зверюг, с остервенением разрывающих на куски ее цветастую юбку.
Раньше мы воскуряли благовония в священных рощах, мирно пасли бизонов, прыгали через костры и коллективно купались голыми в зеркальных водоемах, а потом пришли цивилизаторы, крестоносцы… белые… Знакомая песенка, да? Я далек от идеализации язычества и гневного демонизма, плохо отношусь к жертвоприношениям, сниманию скальпов и отрубанию голов, но столь напористое продвижение рациональной цивилизации, которая может похвастаться чем угодно, но не глубиной мышления и бескорыстностью веры, постоянно ставит вопрос: «С кем вы, художники слова?».
Смешные, грустные, лиричные рассказы Вадима Месяца, продолжающие традиции Сергея Довлатова, – о бесконечном празднике жизни, который начался в семидесятые в Сибири, продолжился в перестроечной Москве и перешел в приключения на Диком Западе, о счастье, которое всегда с тобой, об одиночестве, которое можно скрыть, улыбнувшись.
Автор «Ветра с конфетной фабрики» и «Часа приземления птиц» представляет свой новый роман, посвященный нынешним русским на Американском континенте. Любовная история бывшей фотомодели и стареющего модного фотографа вовлекает в себя судьбы «бандитского» поколения эмиграции, растворяется в нем на просторах Дикого Запада и почти библейских воспоминаниях о Сибири начала века. Зыбкие сны о России и подростковая любовь к Америке стали для этих людей привычкой: собственные капризы им интересней. Влюбленные не воспринимают жизнь всерьез лишь потому, что жизнь все еще воспринимает всерьез их самих.
«Вечный изгнанник», «самый знаменитый тунеядец», «поэт без пьедестала» — за 25 лет после смерти Бродского о нем и его творчестве сказано так много, что и добавить нечего. И вот — появление такой «тарантиновской» книжки, написанной автором следующего поколения. Новая книга Вадима Месяца «Дядя Джо. Роман с Бродским» раскрывает неизвестные страницы из жизни Нобелевского лауреата, намекает на то, что реальность могла быть совершенно иной. Несмотря на авантюрность и даже фантастичность сюжета, роман — автобиографичен.
Рассказ опубликован в журнале «Уральский следопыт» № 9, сентябрь 2002 г.
Когда Карла и Роберт поженились, им казалось, будто они созданы друг для друга, и вершиной их счастья стала беременность супруги. Но другая женщина решила, что их ребенок создан для нее…Драматическая история двух семей, для которых одна маленькая девочка стала всем!
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.