Искушение архангела Гройса - [94]
– Чудны дела твои, Господи!
Стук на чердаке привлек мое внимание, я с опаской поднялся в мансарду и увидел Федора Теляка, стоящего снаружи на крыше и пытающегося открыть наше чердачное окно. Я впустил его в дом.
– Ну что, тебя можно поздравить! – хохотнул он. – С тебя бутылка, Сергей Юрьевич.
– Чего-чего?
– Ладно, – махнул он рукой. – Когда родит, тогда и обмоем. Люди такого сорта рождаются раз в сто лет. Повезло тебе, Сережа! Вот что я тебе скажу. По-вез-ло!
– Ты для этого сюда забрался? – удивился я, незаметно переходя на «ты». – Чтобы поздравить меня? Ты вообще видишь, что происходит? Понимаешь, что мы должны делать?
– А что, по-твоему, должно происходить? – спросил он с искренним недоумением. – Нам осталось достать последний камень. Разумеется, они недовольны.
– Кто? – Спокойствие Теляка начало меня раздражать.
– Как кто? – Он смерил меня взглядом. – Силы зла… Кто же еще? Мы на стороне добра, они – наоборот. А ты что, не знал?
– Кабаны?
– Ну да. Зверь, он и есть зверь.
– Дьявол, что ли? Как-то я в него не очень верю.
– Нет, – сказал Теляк педагогическим тоном. – Дьявол – это который насылает кометы. Космическое зло. Очень высокая персона. А это – зверь, мразь, вонь. Проказа материализма. Зверь пришел в 666-м, потом в 1332-м, последний раз в 1998-м. Помнишь, кризис? Дефолт девяносто восьмого года? Кириенко… Немцов… Алексашенко… У нас тогда были Дрозды… В тот год зверь и поднял голову!
– Ну и что?
– Тогда был апогей его деятельности. Сейчас продолжение. Им надо развенчать учение Божьего сына. Они спиливают кресты, танцуют джигу в храмах. Выдавливают из себя духовность по капле, так же как раньше выдавливали раба. Им надо разрушить наш мир. Чтобы так не случилось, Христос посылает впереди себя архистратига Михаэля, как раньше это делал Бог-отец. «Михаэль шествует впереди Христа!»
Я покачал головой, хотя какая-то логика в словах Теляка все-таки присутствовала.
– Вы смотрите канал «Дискавери»? – спросил я.
– Нет, не смотрю, – ответил он резко. – Чего я там не видел? Люди зверя звероподобны. Ты бы хотел сейчас убивать людей? Это у нас подсудное, между прочим, дело…
– А почему я должен убивать?
– Потому что ты хочешь выжить!
Теляк взял с тарелки, стоящей на журнальном столике, принесенный Оленькой блин, откусил, но тут же выплюнул в ладошку.
– Сережа, они испортились. Выкинь сейчас же. – Он зашагал по комнате, продолжая свою речь. – Люди… животные… Нет никакой разницы… Все мы когда-то были людьми… Я и сам не знал до последнего момента, кому будет поручено против нас обороняться. Кабаны так кабаны… Ты хорошо стреляешь?
– Нормально. Только у меня нет ружья.
– Ладно. Разберемся. Наша задача – достать последний камень. Остальное – чепуха.
– А как вы сюда попали, Федор Николаевич? – вдруг осенило меня. – У нас же нет пожарной лестницы.
– О, совсем забыл. Ступай на крышу. Тебя там ждет Майкл.
– Кто???
– Друг твой. Миша. Ступай. Я спущусь по лестнице.
Он вынул из-за пояса пистолет Макарова и направился к выходу.
Окно по-прежнему было открыто. Я залез на стол, выбрался на крышу. В воздухе пахло свежестью и приближающейся грозой. Я осмотрелся. Услышав шум где-то сверху, увидел зависший над нашим домом вертолет. В проеме его открытой двери сидел Мишка Гройс, по-детски болтая ногами.
– Поднимайся! – закричал он сверху, схватил за перекладину веревочную лестницу, опущенную с вертолета, и потряс ею в воздухе.
Я боязливо зацепился за отшлифованную деревяшку и полез вверх. Вертолет опустился чуть ниже, и я был в кабине уже через несколько секунд.
– Aveh, – сказал Гройс на своем тарабарском. – Прими мои поздравления, продолжил с неприятной торжественностью. – Полукровка – это хорошо. Меня это очень даже радует. У нас это называется m’ainoo. У тебя будет девочка. И это тоже хорошо. Как назовешь?
– У кого это у вас? – спросил я осторожно, следя, как вертолет набирает высоту.
– Как у кого? – усмехнулся он. – У ангелов. Ты че, не понял? Я – ангел, мать твою. Архангел Михаил. Архистратиг Михаэль. Я правил вами во времена царя Македонского, сейчас вернулся. Я же говорил тебе, Михаэль означает «Кто как Бог». Я, если хочешь знать, защитник народа Израиля, предводитель Божьего воинства. И ангелы, и архангелы под моим началом…
– Мудак ты, Миня, – ответил я незлобиво. – Скажи мне лучше, что происходит?
Он протянул мне АКМ с прикладом, обмотанным синей изолентой, поверх которой кто-то нарисовал фломастером уже известный мне иероглиф.
В ногах Гройса валялся другой автомат, знакомый по вчерашним похождениям в Полесье. Я посмотрел на Мишаню внимательнее: он не придуривался. К тому же сегодня был такой день, когда можно привыкнуть ко всему.
52. Дайте нам испить эту чашу
– Смотри, – сказал он. – Наша задача – уничтожить как можно больше солдат противника. Типа компьютерной игры. Пока хватает горючего, мы для зверя неуязвимы. Мочи лохматых! Понял? Нужно дать людям пройти к озеру. Задача свинских повстанцев – нас к озеру не допустить. Надеюсь, ты не борешься за права животных? Я люблю свиней, но людей люблю больше. – Он дурашливо расхохотался.
Мы поднялись над Купой и двинулись к Мяделю, освещая местность прожектором, укрепленном на фюзеляже. Вепри перебегали трассу группами и по одному, чтобы подойти к озеру и занять круговую оборону вдоль берега. Летчик снизил машину в районе памятника павшим. Мы пошли над шоссе на высоте метров пятидесяти. Мишка бахвалился. Создавалось впечатление, что он с восторгом смотрит на себя со стороны.
Раньше мы воскуряли благовония в священных рощах, мирно пасли бизонов, прыгали через костры и коллективно купались голыми в зеркальных водоемах, а потом пришли цивилизаторы, крестоносцы… белые… Знакомая песенка, да? Я далек от идеализации язычества и гневного демонизма, плохо отношусь к жертвоприношениям, сниманию скальпов и отрубанию голов, но столь напористое продвижение рациональной цивилизации, которая может похвастаться чем угодно, но не глубиной мышления и бескорыстностью веры, постоянно ставит вопрос: «С кем вы, художники слова?».
Смешные, грустные, лиричные рассказы Вадима Месяца, продолжающие традиции Сергея Довлатова, – о бесконечном празднике жизни, который начался в семидесятые в Сибири, продолжился в перестроечной Москве и перешел в приключения на Диком Западе, о счастье, которое всегда с тобой, об одиночестве, которое можно скрыть, улыбнувшись.
Автор «Ветра с конфетной фабрики» и «Часа приземления птиц» представляет свой новый роман, посвященный нынешним русским на Американском континенте. Любовная история бывшей фотомодели и стареющего модного фотографа вовлекает в себя судьбы «бандитского» поколения эмиграции, растворяется в нем на просторах Дикого Запада и почти библейских воспоминаниях о Сибири начала века. Зыбкие сны о России и подростковая любовь к Америке стали для этих людей привычкой: собственные капризы им интересней. Влюбленные не воспринимают жизнь всерьез лишь потому, что жизнь все еще воспринимает всерьез их самих.
«Вечный изгнанник», «самый знаменитый тунеядец», «поэт без пьедестала» — за 25 лет после смерти Бродского о нем и его творчестве сказано так много, что и добавить нечего. И вот — появление такой «тарантиновской» книжки, написанной автором следующего поколения. Новая книга Вадима Месяца «Дядя Джо. Роман с Бродским» раскрывает неизвестные страницы из жизни Нобелевского лауреата, намекает на то, что реальность могла быть совершенно иной. Несмотря на авантюрность и даже фантастичность сюжета, роман — автобиографичен.
Рассказ опубликован в журнале «Уральский следопыт» № 9, сентябрь 2002 г.
Когда Карла и Роберт поженились, им казалось, будто они созданы друг для друга, и вершиной их счастья стала беременность супруги. Но другая женщина решила, что их ребенок создан для нее…Драматическая история двух семей, для которых одна маленькая девочка стала всем!
Райан, герой романа американского писателя Уолтера Керна «Мне бы в небо» по долгу службы все свое время проводит в самолетах. Его работа заключается в том, чтобы увольнять служащих корпораций, чье начальство не желает брать на себя эту неприятную задачу. Ему нравится жить между небом и землей, не имея ни привязанностей, ни обязательств, ни личной жизни. При этом Райан и сам намерен сменить работу, как только наберет миллион бонусных миль в авиакомпании, которой он пользуется. Но за несколько дней, предшествующих торжественному моменту, жизнь его внезапно меняется…В 2009 году роман экранизирован Джейсоном Рейтманом («Здесь курят», «Джуно»), в главной роли — Джордж Клуни.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.