Искупление - [33]

– Так давай затопим камин! – тут же предложил он.

– Не, – покачала головой Таня. – Еще рано. Я ж тебе говорила, что если Толян увидит дым, то мне конец. Не хватало еще второй раз сегодня с ним столкнуться!.. Затопим после восьми, в это время он всегда уже пьяный, на улицу не выходит. Вечером из дворников тут только Сабырбек и Бектур работают, их можно не бояться…

Таня тоже села на матрас и завернулась в одеяло.

– Здорово, еще теплое!

И тут же переключилась на другую тему:

– Как ты тут без меня? – заботливо спросила она.

– Да хреново, честно сказать, – признался Стас. – Жрать хочу, как зверь, и закоченел весь, особенно ноги.

– А газет в ботинки напихать не догадался? – Она кивнула в угол за камином, где лежала целая куча газет.

– Газет? – удивился Стас. – Зачем?

– Для тепла! – снисходительно пояснила девочка. – Бумага очень хорошо держит тепло. А еще лучше, обмотать ноги упаковкой от техники какой-нибудь, она очень теплая. Но это страшный дефицит. Мне только однажды попалась, я ее носила, пока она уже совсем в клочья не изорвалась…

– Какой же это дефицит? – снова изумился Стас. – Мне кажется, люди сейчас постоянно покупают технику: новые телевизоры, мониторы, компьютеры…

– Покупают, может, и часто, – возразила Таня, – да найти упаковку нелегко. Ее сразу же разбирают из помоек… Ладно, хватит болтать, я уже согрелась. Давай лучше перекусим.

К восторгу Стаса, девочка извлекла из принесенного пакета дешевый батон хлеба и – о, чудо! – кусок колбасы. Колбаса, правда, при ближайшем рассмотрении оказалась ливерной, но в настоящий момент это уже не имело никакого значения. Стас набросился на нее, как голодный лев на молодую сочную лань. Ему казалось, что он никогда не ел ничего вкуснее этой колбасы. Он только потом понял, что сожрал ее практически один, Тане досталось лишь пара маленьких кусочков.

– Как же вкусно! – восклицал он, жуя. – Никогда не думал, что ливерная колбаса такая вкусная!

– Да ничего она не вкусная, – рассудительно отвечала Таня. – Просто нам очень хочется есть, вот и кажется, что вкусно. Вкусно – это пирожки, которые тут неподалеку в церковной лавке пекут… Вот это просто объедение! Я, когда у меня деньги есть, всегда их покупаю. Ты с чем пирожки любишь?

– Не знаю, – пожал плечами Стас. Колбаса как-то на удивление быстро закончилась, и он доедал теперь свою половину батона. – С мясом, наверное.

– Я тоже с мясом, – согласилась Таня. – И с грибами. И с картошкой. И с капустой. И с яблоками…

Она тяжело вздохнула, но тут же бодро добавила:

– Ладно, ничего, проживем и без пирожков! Скоро уже можно будет камин затопить, мы тогда воды вскипятим и разведем «Роллтон» – это тоже будет вкусно, потому что горячее…

– А что такое «Роллтон»? – не понял Стас.

– Ты что, правда не знаешь? Лапша такая быстрорастворимая.

– Бомж-пакеты, что ли? – хмыкнул он. – Вот уж не думал, что когда-нибудь до такого доживу…

Таня в первую минуту обиженно вскинулась, но сдержалась.

– Я тоже когда-то не думала… – тихо проговорила она. – А теперь дожила. И выжила – благодаря им.

Стасу тут же стало неудобно за свои слова.

– Извини, я не хотел тебя обидеть, – пробормотал он.

– Да ничего, – махнула рукой девочка. Она, похоже, была незлопамятным и очень отходчивым человеком.

Таня не переставала удивлять Стаса. По его представлениям, беспризорница должна была быть прокуренным, злобным, драчливым, вечно матерящимся и распущенным существом – а эта девочка с ее правильной красивой речью и какими-то несовременными манерами напрочь ломала все его стереотипы. Если бы не одежда, не эти кошмарные шапочки, она бы выглядела как обычный ребенок из благополучной интеллигентной семьи.

– Скажи, Таня, – осторожно поинтересовался Стас, – А почему ты живешь здесь? Да, я помню, ты говорила вчера, что потеряла родителей… Но ведь государство заботится о детях-сиротах. Есть же детские дома, социальные службы, какие-то благотворительные фонды… В конце концов, ты могла бы просто прийти в ближайшее полицейское отделение и…

– Что-то ты сам не очень-то рвешься идти в полицию, – с усмешкой перебила Таня.

– Ну, я… – замялся Стас. – Я совсем другое дело.

– И я другое. Я ведь именно из детдома-то и сбежала.

– Тебе там было плохо? – спросил он и запоздало понял, что сморозил глупость. Уж конечно, если б было хорошо, она не сидела бы сейчас в холодных развалинах старого особняка…

И девочка ничего не ответила ему, только вздохнула.

Наконец настало время разжигать камин. Таня принесла ворох какого-то мусора, сложила все это кучкой, сунула внутрь скомканную газету и подожгла. Мусор задымился, наполняя комнату чадом и запахом гари, Стас тотчас закашлялся, глаза у него заслезились, но он готов был смириться со всем этим дискомфортом ради того, чтобы хоть немного согреться. И через некоторое время его мечта сбылась. В камине весело заплясал огонь, и продрогшему Стасу показалось, что в комнате стало жарко, хотя вряд ли температура поднялась выше тринадцати или четырнадцати градусов.

Тем временем Таня налила в черный от копоти чайник немного воды и поставила его на лежащие в камине кирпичи, которые, судя по всему, служили ей в качестве плиты. Потом извлекла из пакета все те же макдоналдсовские булочки, надела одну на прутик и сунула в камин. От аромата поджаренного хлеба у Стаса тут же закружилась голова.