Искупление - [32]

В своих прогнозах Михаил Анатольевич не ошибся – через два года после возвращения сына в Москву его действительно не стало. Но, как ни странно это было самому Стасу, он почему-то не спешил покинуть Россию. То ли это была инерция, то ли уже успел привыкнуть… К тому же Андрей был категорически против продажи компании. Каждый раз, когда об этом заходил разговор, он очень убедительно доказывал, почему этого не стоит делать, тем более в настоящий период. Стас пытался возражать, даже ссорился с ним несколько раз, но изменить ничего не мог. И они продолжали работать, в общем и целом сохраняя ту политику фирмы, которая велась при его отце. В частности, «ОСК» активно сотрудничала с крупным московским банком «Модус», основным кредитором. Банк принадлежал некоей Раисе Ветровой, давней знакомой Михаила Шаповалова, а может быть, и его любовнице – Стаса такие подробности не интересовали. Раиса одно время слегка кокетничала и с ним, но так как Стас годился ей в сыновья, то, разумеется, не принял ее поведение всерьез.

Потом внезапно погиб Андрей, и все стало с ног на голову. Сначала его смерть сочли несчастным случаем, затем вдруг объявили, что это было убийство. А далее и вовсе в этом убийстве обвинили Стаса. Причины подобной нелепости так и остались для него загадкой. Впрочем, размышлять о таких серьезных вещах у Стаса сейчас не было сил. Слишком отвлекали другие, куда более злободневные моменты. Все сильнее и сильнее хотелось есть, да и холод, который, казалось, так и просачивался сквозь прорехи в старом одеяле, продолжал забирать. Больше всего зябли ноги, поскольку были обуты в весьма щегольские, но тонкие, без всякого утепления ботинки. Выбегая вчера из дома, Стас обулся в первую попавшуюся на глаза пару, ему, конечно, и в голову не могло прийти, что в этой обуви придется часами сидеть в неотапливаемом помещении… Чтобы окончательно не закоченеть, он поднялся и затопал ногами, но так как каждое подобное движение тут же болезненно отдавалось в раненом плече, то от такого способа согревания пришлось отказаться. Не зная, что еще предпринять, Стас начал ходить туда-сюда по комнате, точно зверь по клетке. Сунулся было для разнообразия в соседнее помещение, но оттуда тут же ударило таким сквозняком, что он торопливо ретировался и как можно плотнее закрыл рассохшуюся дверь.

От нечего делать он стал глядеть в окно. Оно выходило в переулок, но на улице уже сгущались ранние зимние сумерки, и можно было не опасаться, что кто-то сумеет разглядеть сквозь такое грязное стекло человека, находящегося внутри выселенного и полуразвалившегося особняка. Да и народу в переулке было не так уж много. Люди, конечно, проходили мимо, и автомобили проезжали, но далеко не сплошным потоком, как на Тверской, куда, как знал Стас, выходил переулок. Шум главной столичной улицы все время доносился до особняка – и по контрасту с этим переулок, чей дом приютил Станислава со всей возможной гостеприимностью развалин, казался особенно тихим.

Стоя у окна, Стас снова подумал о нелепости своего нынешнего положения. Он находится в центре Москвы, в каких-нибудь десяти-пятнадцати минутах ходьбы от собственного дома – и не может сделать ни шагу из своего укрытия. Разве мог он еще вчера утром представить себе, что будет испытывать посередине мегаполиса такие первобытные желания, как стремление согреться и поесть? А ведь вокруг полно магазинов, набитых продуктами, ресторанов с хорошей кухней, теплых уютных кофеен… В конце концов, даже ларьков и киосков, торгующих всякой уличной снедью: чебуреками, блинами, пирожками… Стас судорожно сглотнул слюну. Сейчас он был уже согласен на фастфуд, которого не ел даже в студенческие времена. А теперь готов был отдать недельную прибыль своей «Объединенной Строительной Компании» за какую-нибудь шаурму или сосиску в тесте. И стакан чая. Или лучше кофе. Хотя можно и чая, лишь бы был горячий. И с медом…

На миг у него мелькнула даже мысль порыться в Таниных запасах объедков из Макдоналдса, но Стас отказался от этой затеи. Больше из брезгливости, которую все еще не мог преодолеть, чем из соображений, что взять их без спросу будет очень некрасиво по отношению к девочке, которая добывала и бережно хранила эти несчастные булочки для себя. Хотя и поэтому, конечно, тоже.

Стас не знал, сколько часов провел вот так, то топчась по комнате, то вновь возвращаясь на матрас и заворачиваясь в одеяло в тщетной попытке согреться. Время, которое вчера летело как сумасшедшее, сегодня остановилось. При этом который теперь час Стас мог только догадываться. Его наручные часы остались дома.

В какой-то момент, нарезая круги по комнате, Стас подошел к камину и в задумчивости остановился перед ним. А что, если наплевать на злобного дворника и разжечь огонь? Хотя бы немного согреться… Возможно, он так бы и сделал – холод вконец измучил его. Но тут послышались торопливые легкие шаги и в комнату вбежала Таня. В руках у нее был небольшой белый пакет – из тех, которые продавщицы называют «маечка» и дают бесплатно как приложение к покупке.

– Ух, и замерзла же я! – как-то даже весело сообщила она. Стас невольно отметил, что девочка, похоже, уже успела забыть о неприятностях, произошедших с ней днем.