Искупление Христофора Колумба - [95]

Де Триана был разъярен тем, что, по его мнению, являлось откровенным воровством.

– Все эти часы я напряженно всматривался на запад. Свет в небе – это еще не земля. Никто не увидел землю раньше меня, никто!

Санчес, королевский инспектор – официальный представитель короля, который к тому же вел дневник путешествия, немедленно вмешался; его голос резко, как удар кнута, прозвучал над палубой:

– Немедленно замолчите. Не забывайте, что вы отправились в путь по королевскому приказу, и никто не смеет ставить под сомнение слово королевского адмирала.

Это было довольно смелое выступление с его стороны, поскольку титул адмирала Открытого Моря будет присвоен Кристофоро, только если он достигнет Чипангу и вернется в Испанию. А Кристофоро хорошо помнил, что прошлой ночью, когда дон Педро подтвердил, что видел тот же свет, Санчес настаивал, что никакого света нет и на западе ничего не видно. Если кто-то и мог поставить под сомнение утверждение Кристофоро, что он первый увидел землю, то это был Санчес. И все же он поддержал если не свидетельство Кристофоро, то его авторитет.

Это уже хорошо.

– Родриго, у тебя действительно зоркий глаз, – сказал Кристофоро. – Если бы кто-то на берегу не зажег огонь – факел или костер, – я ничего бы не увидел. Но Бог привлек мой взгляд к берегу этим светом, и ты просто подтвердил то, что Бог уже показал мне.

Люди молчали, но Кристофоро понимал, что ему не удалось убедить их. Еще секунду назад они радовались тому, как внезапно разбогател один из них, а теперь они увидели, что награду, как всегда вырывают из рук простого человека. Они, конечно, будут думать, что Кристофоро и дон Педро солгали, что они действовали из зависти. Они не могут понять, что он выполняет веление Бога и потом Бог щедро наградит его, так что ему не нужно отнимать деньги у простого матроса. Но Кристофоро не осмеливался хоть в чем-то отступить от указаний Всевышнего. Если Бог предопределил, что он будет первым, кто увидит далекие царства Востока, то тогда Кристофоро не сможет нарушить волю Господню, даже из симпатии к Триана. Поскольку, поступи он иначе, слухи об этом быстро расползутся, и люди будут думать, что Кристофоро отступился не из доброты и сострадания, а из-за того, что совесть заставила его отдать деньги. Его слова о том, что он первым увидел землю, должны навсегда остаться никем не опровергнутыми, иначе воля Господа останется невыполненной. Что же касается Родриго де Триана, то Бог, наверняка, щедро вознаградит его за его утрату.

Теперь, когда долгая борьба должна была вот-вот принести свои плоды, Кристофоро очень хотелось, чтобы Господь смилостивился, и не посылал ему больше тяжких испытаний.

* * *

Ни одно измерение не бывает точным. Предполагалось, что темпоральное поле образует идеальную сферу, с помощью которой находящиеся во внутренней части полушария путешественники и их груз отправятся в прошлое, а в будущем останется металлическая чаша. Но расчеты оказались неточными, и Хунакпу, плавно, как в колыбели, раскачивался в остатке чаши, куске металла, – настолько тонком, что сквозь него он различал листья деревьев. На мгновение он задумался, как ему выбраться оттуда, потому что столь тонкая кромка металла наверняка рассечет ему кожу. Но прошло немного времени, и металл под воздействием внутреннего напряжения рассыпался и упал на землю крохотными пластинками. Его груз рухнул наземь среди этих обломков.

Хунакпу встал и, осторожно переступая, начал тщательно собирать эти пластинки и укладывать их в кучу около дерева. Наибольшая опасность, связанная с доставкой Хунакпу, заключалась в том, что сфера его темпорального поля могла перерезать ствол дерева, в результате чего верхняя его часть упала бы на него и его груз. Поэтому ученые постарались посадить Хунакпу как можно ближе к кромке воды, но так, чтобы аппарат не упал в океан. Однако измерения оказались неточными. Одно большое дерево стояло менее чем в трех метрах от кромки поля.

Неважно. В дерево он не врезался. Небольшая ошибка в расчетах поля состояла л том, что ученые увеличили его размеры, а не уменьшили. Если бы они сделали наоборот, то часть оборудования оказалась бы утраченной. Оставалось надеяться, что расчеты времени приземления были точнее, и он успеет выполнить свою задачу до появления европейцев.

Недавно рассвело. Хунакпу опасался, что его обнаружат слишком рано. Эта часть берега была выбрана потому, что люди редко бывали тут, и только если ученые ошиблись с датой прибытия на несколько недель, ему грозила опасность, что его кто-нибудь увидит. Но в своих действиях он должен был рассчитывать на худшее. Ему следовало соблюдать осторожность.

Вскоре все было спрятано в кустах. Он опять обрызгал себя жидкостью для отпугивания насекомых, чтобы лишний раз подстраховаться, и начал перетаскивать весь груз с берега в укромное место среди скал, в километре от воды.

На это занятие ушла основная часть дня. Затем он отдохнул и позволил себе помечтать о будущем. И вот я здесь, на земле моих предков или, по крайней мере, неподалеку оттуда. Отступать мне некуда. Если я потерплю неудачу, меня принесут в жертву Уицилопочтли, возможно, или какому-нибудь сапотекскому божеству. Даже если у Дико и Кемаля все пройдет гладко, они прибудут сюда несколько лет спустя. А пока я один в этом мире и могу полагаться только на себя. Если же другие потерпят неудачи, в моих силах ликвидировать Колумба. Все, что мне предстоит сделать, это превратить сапотеков в великую нацию, установить связь с тарасками, ускорить развитие судостроения, а также выплавки и обработки железа, блокировать тлакскаланов, свергнуть власть мексиканцев и подготовить этих людей к новой религии, не предусматривающей человеческих жертвоприношений. Разве это невыполнимо?