Искупление грехов - [4]

- Да склонятся перед вами ваши враги, высокородные! – поприветствовал староста вновь прибывших.

Командир гарнизона махнул рукой, приказывая старосте распрямиться.

- Пустое. Ткесан, да? – проговорил он, снимая шлем и обводя взглядом встречающих. Мужчиной он оказался нестарым, выглядел лет на 35[2], носил аккуратную бороду и усы, волосы были подстрижены коротко. Подбородок широкий, лицо скуластое, но не грубое – черты очень правильные. Глаза внимательные, спокойные.

[2] 35 местных лет приблизительно равны 38 нашим годам.

- Да, высокородный, простите…

- Граф Кадли, Саргос Кадли, – представился командир гарнизона. – Со мной трое моих сотников – Келан, младший граф Эгон[3], Асгар, младший граф Тонга и барон Скраги.

[3] В данном случае Келан – имя. Младший граф – отпрыск графского рода без претензии на владение, Эгон – название рода.

- Рад приветствовать высокородных в этом посёлке, – снова поклонился Ткесан, но в этот раз не так глубоко. – Прошу вас! Я готов проводить вас до ваших домов или до администрации…

- Пожалуй, в дома, Ткесан. Разместимся, тогда и делами займёмся. Кто с вами, не представите?

- Конечно, высокородный, – староста начал перечислять своих спутников. Когда дело дошло до меня, я вежливо и глубоко поклонился. Где я – нори, а где – целый граф? Впрочем, когда я взглянул на Саргоса Кадли, тот всё ещё меня рассматривал. Не знаю, чего в его взгляде было больше – удивления или интереса.

- Уважаемые, мне бы хотелось обсудить много вопросов, связанных с вверенным мне поселением, – обращаясь к нам, сказал граф Кадли. – Но если никто не возражает, то мы отложим это. Мастер Соксон, мы пехота, и все эти морские путешествия….

- Конечно, граф, – улыбнулся мудрец. – Я к вашим услугам.

- Ну вот и отлично, Ткесан! – граф положил руку на плечо старосты, и тот, кажется, вздрогнул. – Веди! Уважаемые…

Граф и его спутники быстро удалились, а с ними ушли практически все встречающие. Я остался только для того, чтобы посмотреть на пехоту. Всё-таки учиться никогда не поздно. Кто знает, может, и со стороны что-нибудь пойму. Ещё удивительнее было то, что ко мне подошёл Бекс и встал рядом.

- Впечатляет, Шрам? – спросил он.

- Боюсь, уважаемый барон, слово «впечатляет» не способно отразить все мои чувства, – честно признался я. – Скорее поражает, подавляет и даже – унижает.

- Пижонство, Шрам, – Бекс покачал головой. – Пижонство всё это и показуха. Дай боги, один-два когтя могут такое провернуть прямо посреди боя.

- Мы пытались ввести похожее в сотне… Но даже перед боем не успеваем перестроиться, уважаемый барон, – ответил я, поймав внимательный взгляд Бекса. – Так что пока приходится работать десятками. Вот стою и пытаюсь чего-нибудь у них понахвататься

- Странно. – Бекс усмехнулся. – А мне казалось, ты слишком… честолюбив, чтобы признаваться в своём неумении.

- Я немножко бунтарь, уважаемый барон. И я – наглец, как мне часто говорят, – признался я. – Но честолюбие… Я – нори, о каком честолюбии речь? Мне бы вэри стать и всех своих бойцов до вэри дотянуть. Простая цель и никакого честолюбия.

- А разве цель стать вэри так рано – не честолюбие? – удивился барон, и я невольно задумался. Может, он прав? Может, я слишком спешу?

- Уважаемый барон, я пережил начало Нашествия, которое не пережил Линг, довёл полсотни человек до Форта Ааори, – здесь, конечно, я прихвастнул, – и вернулся с этой полусотней, чтобы освободить Мобан. Я попал в земли Линга и спас человека, воевал и сражался…

- Вот-вот! – подбодрил меня Бекс.

-… И стоит мне приехать в Мобан, как меня может остановить нищий пьяница и начать мне рассказывать, как я никчёмен, – закончил я, посмотрев на барона. – Согласитесь, желание поскорее стать полноправным членом общества – не самое плохое, и всё ещё далеко от честолюбия.

- Хм, и всё же… Все ааори в таком же положении, но именно вы постоянно рвётесь вперёд, – возразил барон и улыбнулся. – Подумай над этим, Шрам. Ты и так в отличных условиях, так стоит ли спешить?

Ответа барон не ждал, да мне и нечего было ответить. Ну прав он был – было во мне это самое честолюбие. Пусть и не такое раздутое, как ему казалось. Дождавшись моего кивка, Бекс развернулся и пошёл в посёлок, а я отправился следом через пару минут. Может, я и честолюбивый выскочка, но Пятнашка в меня вдолбила одно правило – всегда проверяй, чем заняты твои бойцы. А Пятнашку я уважаю и люблю – поэтому всегда прислушиваюсь. Потому долго пребывать в праздности себе не позволяю. Да и позавтракать хочется – чего уж там. Готовить я так и не научился, поэтому всегда с нетерпением жду поваров.

Наша маленькая казарма жила своей обычной жизнью. Над кухней поднимался дымок – там вечно что-нибудь готовят. Не завтрак, обед и ужин – так запасы на новый выход в Линг или просто припасы на будущее. Дежурные сушат мясо, овощи и фрукты, готовят сухари. Кто знает, когда и куда занесет нас нелёгкая, и сколько мы там пробудем. Первыми меня всегда встречают десятники – Пятнашка, Хохо, Ша-арми (бывший Шасть), Эр-Нори (бывший Кривой) и Нож. Докладывают, что сделано, узнают, что надо сделать – а в этот раз ещё и выведывают, как прошла торжественная встреча. Даже Ладна пришла, оторвавшись от своего госпиталя с десятком наших раненых.