Искупительная пирамида - [9]

— Будь ты проклят! — визжал он. — Не сможешь ты меня побить! Я сделал тебя на «Гере», то же самое я и здесь сделаю!

Я успел как следует двинуть его рукояткой пистолета, а потом отключился.

В темноте раздавались голоса.

— Нет, сначала я взлечу, а потом уже проложу курс. Сэкономим время. Мы должны доставить его на Ио. О, черт! Стивен! Если я сейчас накреню корабль… Ну почему я такой паршивый пилот?

И тут же заревели двигатели.

Потом, наверно, через несколько часов, я понял, что лежу на столе для карт в рубке, а сверху на меня смотрит Коретти.

Он спросил:

— Как самочувствие, Джек?

Он впервые назвал меня по имени.

— О’кей, — ответил я, и тут память вернулась ко мне. — Гогрол! Он же Крацка!

— Был Крацкой, — уточнил Коретти. — Он мертв.

Мертв! Значит, я упустил свой шанс распутать это дело с «Герой».

— Да, вы его убили. Размозжили ему голову пистолетом, прежде чем мы смогли вас оттащить. Но он того заслуживал.

— Да, может быть, но «Гера»…

— Неважно, Джек. И Клер, и я слышали признание Крацки. Мы все равно вас оправдаем. — Он помолчал и добавил: — Возможно, вы почувствуете себя бодрее, если я скажу, что и формула у нас, а награда за нее выручит нас троих из всех финансовых затруднений. Это Клер все настаивает на трех частях, я — то знаю, что не заслуживаю доли.

— Три доли — справедливо, — сказал я. — Это даст вам и Клер возможность хорошо устроиться.

— Мне и Клер?

— Послушайте, Коретти. Я не хотел, но я видел вас с ней в тот вечер затмения. Не похоже было, чтобы Клер сопротивлялась.

Коретти улыбнулся.

— Так вы это видели? А теперь послушайте. Мужчина, который просит девушку стать его женой, должен, как предполагается, встать к этой девушке поближе. И, если у нее есть сердце, она его не отталкивает. Она просто говорит «нет» как можно мягче.

— Она говорит — нет?

— Она так и сказала, Джек. Держу пари, что с вами будет иначе.

— Она… Она… — Мое внимание привлекло что-то знакомое в звуке двигателей. — Мы садимся.

— Да, на Ио. Садимся на два часа.

— А кто взлетал?

— Клер. Она уже пятьдесят часов у штурвала.

Я сел и сказал мрачно:

— Отведите-ка меня туда. Не спорьте, отведите.

Клер едва подняла глаза, когда Коретти усадил меня рядом с ней.

— Джек, Джек, — шепнула она. — Как я рада, что тебе лучше.

— Милая, — сказал я. — Все будет хорошо. Только позволь мне быть рядом.

Я положил руку на руль рядом с ее рукой.

Она опустила корабль ровно, без всякого крена, и приземлилась, точно птичье перышко. Но я — то не имел к этому отношения: я был так слаб, что не смог бы пошевелить рулем, хотя она этого не знала. Вера в себя — это все, в чем она нуждалась. Да, я в этом убедился. Она — способный пилот и чертовски храбрая девушка. И я даже готов простить ей то, что она уснула сразу после нашего первого поцелуя.