Искры завтрашних огней - [24]

Тем не менее — отличия были. Два небольших недо–стола 'для господ' размещались на возвышении под парой тусклых окон, причём возле одного из них громоздилось снабжённое спинкой сооружение, по визуальным прикидкам около центнера весом, которое я решил классифицировать как пра–пращура всех современных стульев. Очаг здешний не использовался для приготовления пищи посетителям: за мзду в хеллер–другой завёрнутые в плотные мешочки дымящиеся горшки с яствами и кувшины пива для постояльцев шустро приволакивали из ближних трактира и пивницы двое дежурящих у входа подростков: то ли ученики, то ли сыновья хозяина. Никакие мешки или корзины с харчами за прилавком не грудились. Зато имелся здоровенный сундучище, из недр которого владелец постоялого двора в порыве щедрости, подкреплённом значительной суммой в серебре, мог добыть для особо почётного гостя небольшой опечатанный керамический кувшин с перебродившей душистой кровью виноградных лоз Италии или Аттики.

Народу в помещении собралось прилично, причём, судя по внешнему виду, в славный Пражский Град нынче наехала не босота какая–то, а в основном солидные господа достатка среднего, ну, или чуть повыше. Однако господский подиум пустовал, из чего я легко — пообтёрся уже за полгода! — сделал вывод, что, кроме отца и сына Жбанов, ни одного пана или земана, равно как и священников высокого ранга на постоялом дворе не случилось. Оно и к лучшему: иному пану хмель в голову ударит, взыграет дворянский гонор — да и прицепится, не дай бог, к приезжему господину из провинции. Вот только поединков нам и не хватало пока в этой поездочке!

Посетители постоялого двора делились на несколько категорий. В основном здесь были иногородние купцы, либо их приказчики, привёзшие в бывшую столицу королевства свои товары на продажу. Ввиду вечернего времени торговля на рынке уже прекратилась и приезжие позажиточнее вернулись, чтобы, отужинав, заночевать в возможном комфорте. Отдельной группой за одним столом разместилось полдюжины молодых людей, то и дело возглашавших здравицы на чистом нижненемецком. Судя по обрывкам фраз — чествовали они своего приятеля, сидевшего во главе стола в забавной квадратной шапочке со скруглёнными углами и красной накидке–мантии, который возвратился после нескольких лет отсутствия из Болоньи. Правда, я не понял, за каким чёртом его туда носило через охваченную перманентной войной Европу, однако, судя по горделиво–довольному виду, съездил человек недаром…

К третьей категории относились четверо постояльцев, при взгляде на которых только абсолютно несведущий человек не распознал бы воинов. Потёртые кожаные куртки под накинутыми на плечи плащами с меховым подбоем, разношенные сапоги с торчащими из–за голенищ черенками ножей, большие кошели, мирно соседствующие на широких украшенных медными бляхами поясах с кинжалами, толстая серебряная цепь, при взгляде на которую затосковал бы любой дворовый Бобик, на груди предводителя, гордые прямые взгляды… Не то чьи–то охранники, не то просто вольные ландскнехты. Учитывая отсутствие на виду походных сум и длинномерного оружия вроде сокирок или сулиц — прибыли они на постоялый двор не только что и, похоже, не стремятся покинуть на ночь глядя гостеприимное здание. Оно и понятно: Прага — город по нынешним временам большой, тысяч под двадцать душ… Хотя что это я? Средневековая христианская церковь наличие душ у лиц женского пола вроде бы ставит под сомнение, так что делим напополам…

Прошествовав к 'господскому столу', Ян Жбан и Франта с присущей солидным посетителям основательностью взгромоздились на лавки. Остальные члены нашего отряда, включая меня, разместились за столом для простолюдинов. Словно почуяв денежный дух, хозяин живой ногою оказался рядом с земаном, склонившись в поклоне, приличествующем гражанину перед паном, но ни вершком ниже, чем требовалось. Обычной для многих работников ресторанно–гостиничной сферы двадцать первого века лакейски–заискивающей улыбочки я тоже не заметил, отчего проникся к пражскому коллеге некоторым уважением.

— Вечер добрый, панове! Что паны желают: жильё на три дня, на седмицу, или просто заночевать? Есть палата для панов в верхнем жиле, где отыщется место и кметям, есть и отдельная, на три ложа. Тогда пановы кмети смогут ночевать здесь, внизу. Слуг же размещу в амбаре: так оно и дешевле станет…

— Что? Уж не хочешь ли ты сказать, что при надобности я не смогу купить весь твой странноприимный дом целиком? Слуги останутся при нас, и никто не посмеет указывать, где я должен размещать своих людей!

'Гм… Где–то я нечто подобное слышал… 'Я приехал в Париж, имея в кармане два экю, но готов был бросить вызов всякому, усомнившемуся, что я могу купить Лувр!'… Похоже, Дюма–папа хорошо понимал неизменный дворянский гонор голоштанных гасконских шевалье. В нашем случае — богемских земанов…'

— Как будет угодно пану — поклонился содержатель постоялого двора. — Значит, пану желательно занять помещение в верхнем жиле, на всю свиту…

— Да, клянусь святым Яном! Мои люди будут рядом со мной, на отдыхе так же, как были рядом в бою!

Истинная правда, пан! Сразу видно: все ваши люди, как и сами паны — настоящие хрдины! Но и храбрецам нужно что–то кушать. Распорядитесь послать за пищей и пивом? Или, может, паны желают для себя вина из влошских земель?