Искатель, 2018 № 09 - [77]

Николай замолчал, встал с койки, в легком возбуждении походил по палате, затем прицелился взглядом к графину с водой, стоявшему на прикроватной тумбочке, подошел к нему, налил полный стакан воды, махом осушил его, шумно выдохнул и снова сел на койку.

— Николай, может, хватит неприятных воспоминаний, — заметил Драматург, — успокойся.

— Действительно, зачем вновь переживать уже пережитое, — промолвил Иван Степанович. — Черте ним, с этим Крутовым.

— Я спокоен, друзья мои. но вы послушайте, как с этого момента переменился Эдуард Родионович. Если бы вы видели! Теперь передо мной был совсем другой человек. Слово ДЕНЬГИ подействовало на него, как какое-то волшебное заклинание. И дальнейшие события стали развиваться в напряженном ритме. Я подбрасывал в костер куски бывшего чемодана, когда Крутов с волнительными нотками в голосе спросил: «Николай, у тебя есть градусник? Тебе нужно смерить температуру. Мне кажется, что ты серьезно болен». Я ему отвечаю: «Я совершенно здоров и нахожу, что шутка ваша весьма странная». А он мне отвечает, не спуская с меня пристальною взгляда: «Эго ты странно шутишь, Николай.

Ты сказал, что с неба тебе упала куча денег — это или неудачная шутка, или, скорее всего, плод больного воображения». Я невольно усмехнулся над его нервным возбуждением и ответил, что это была не шутка, а чистая правда. Зависла пауза. Через некоторое время Крутов прервал ее вопросом: «Если твои слова — чистая правда, то где эта куча денег?». Я показал ему рукой на черный рюкзак, набитый деньгами, и промолвил с полным безразличием: «Вот они, совсем рядом. — И тут же предложил: Давайте будем ужинать. Овощное рагу готово. Потом будем пить чай с медом». Но Крутову было не до ужина. «Да подожди ты со своим рагу и чаем, — воскликнул он, — покажи деньги, если не шутишь!» — «Иди смотри, — ответил я ему, — если не терпится». Крутов подбегает к рюкзаку, нервно развязывает на нем шнур, растягивает горловину рюкзака, видит пачки денег и на некоторое время замирает над ними в немом изумлении. Потом восхищенно шепчет: «И правда деньги!» Он сглатывает слюну и вынимает из рюкзака две пачки — в одной руке пачка евро, в другой пачка долларов США. Молча смотрит на них, словно загипнотизированный. Я зову его ужинать, но он отмахивается от меня и с придыханием произносит: «Ты хоть представляешь, сколько здесь денег?! Это же валюта! Если пересчитать валюту по курсу, то в российских рублях — не одна сотня миллионов. Ты как намерен поступить с этим богатством?» Признаюсь откровенно, на его вопрос я беззаботно рассмеялся и ответил: «Что ты, Эдуард Родионович, так разволновался? Пойдут на растопку костра. Бумага сухая, хорошо будет гореть». Крутов был изумлен моим ответом. Его взгляд метал молнии. «Я не пойму тебя, Николай, — осипшим голосом бросил он недовольно, — ты преступник, скрывающийся от правосудия, или просто дурак? Думаю, все же не первое, потому что преступник не держал бы деньги на виду, а спрятал подальше. Значит, второе — ты просто дурак. Извини за откровенность. Ты хоть представляешь, какое счастье на тебя свалилось?!» Я ему ответил, что деньги, господин начальник, приносят с собой зло, а не счастье. Чем больше у человека денег, тем он несчастнее. Люди из-за дензнаков с ума сходят, убивают себе подобных. Зачем мне такое счастье?» Я заметил по выражению его лица, что он хочет сказать мне что-то резкое, оскорбительное, но вдруг о чем-то задумывается. И неожиданно он меняет тон, лицо его принимает самое дружеское выражение. В этот момент я понял, что он задумал. Но Крутов не догадался, что я расшифровал его тайный замысел. Он стал беседовать со мной с подчеркнутым уважением, как с закадычным другом. «Вообще-то, дорогой мой, я тебя понимаю, — одобрительно произнес он, усаживаясь на липовый кружок рядом со мной, — в тайге действительно деньги не нужны. Как ты думаешь, эти бабки будут искать? Ведь такая сумма… Расскажи, как это они свалились с неба? Что-то у меня пе хватает интеллекта принять твои слова за реально свершившийся факт. Ведь чудеса бывают только в сказках». Я ему объяснил, что все произошло очень просто: летел самолет, от него отделился какой-то предмет и полетел к земле. Он упал на мою поляну и оказался большим чемоданом, развалившимся на куски от удара о землю, а в чемодане лежал рюкзак, набитый деньгами. Вот и вся история. Крутов удивленно хмыкнул и предположил: «Чтобы деньги кто-то выбросил умышленно — исключено. Но могла произойти какая-то неисправность в багажном отделении самолета, и данный чемодан просто выпал. Эту потерю могут обнаружить только при посадке самолета. В таком случае определить, где выпал чемодан, практически будет невозможно, потому что самолет пролетел тысячи километров над просторами России. Из этого можно сделать благоприятный вывод, что искать потерю не будут, потому что найти ее нереально. Логично я рассуждаю?» Я ему ничего не ответил, а он, покачивая в руке пачку евро, спросил со скрытой надеждой: «Николай, скажи, не кривя душой, как все же ты намерен распорядиться этими деньгами? Только без шуток». Я ему ответил: «Мы же говорили на эту тему, деньги пойдут на разжигание костра». После этих слов я взял из руки Крутова пачку евро, разорвал на ней упаковочную ленту и бросил купюры в костер. Жаркое пламя жадно схватило сухую бумагу дензнаков и в считанные секунды превратило их в пепел. Не ошибусь, если скажу, что Эдуард Родионович побледнел как мел и замер, будто парализованный. Через некоторое время, сглотнув слюну, он вскочил на ноги и истерично закричал: «Да ты настоящий безумец! Сумасшедший! Идиот!» Немного успокоившись, он стал умолять меня: «Если тебе не нужны деньги, отдай их мне. Я найду им применение. Ну, какая будет от того польза, если ты их сожжешь?» Помню, я ему ответил: «Заблудшая твоя душа, Эдуард Родионович, не денег мне жалко, мне жалко тебя. Деньги — это зло. Разве могу я своему гостю дарить зло? Но раз ты сильно переживаешь, когда деньги горят в костре, то из жалости к твоей персоне, не буду их жечь при тебе. Сожгу завтра утром, после того как покажу тебе дорогу из тайги и провожу тебя. А сейчас пора спать, вон уж звездное покрывало раскинулось над тайгой. С деньгами ты ночью не уйдешь, потому что дороги не знаешь, а если решишься на такой безрассудный поступок, то погибнешь в тайге вместе с деньгами». Ничего не ответил Крутов, только сердито отошел от меня, завернулся в волчью шкуру, и я слышал, какой долго вздыхал. В ту ночь и я лег спать на поляне, укутавшись волчьей шкурой. Дружок лег возле рюкзака с деньгами…