Искатель, 2017 № 08 - [7]

Тед пересел на стул и принялся торопливо одеваться, мешая себе порывистыми, плохо выверенными движениями, в которых сквозила эмоциональность подростка, а не спокойствие дошедшего до экватора рациональной жизни мужчины. Спуститься вниз Тед тоже поспешил первым.

У люка его остановила мысль, которой до этого никак не удавалось сформироваться в сознании, ошеломленном только что пережитой сценой пробуждения и страсти.

«Я же вроде затаскивал лестницу внутрь…» — Тед обернулся на незнакомку, но та была занята последними деталями своего туалета и его вопросительного взгляда не заметила.

Крадучись, он спустился до половины лестницы. Внизу были еще три человека. Они были заняты тем, что вязали подобие плетня по периметру первого этажа, который был обозначен лишь столбами, поддерживающими пригодную для жилья верхнюю часть строения. Когда-то это был полноценный дом: глубокие раны, оставленные в несущих брусьях гвоздями, свидетельствовали о том, что нижний этаж первоначально был обшит досками.

Правда, когда дом обнаружил Тед, досок уже не было, как не было и разломанной печи. Никаких признаков присутствия человека дом не проявлял. Тед скрывался в окрестностях странного сооружения два дня, ведя наблюдение из кустов. За все это время никто не спустился и не поднялся по приставленной к дыре второго этажа лестнице. Никто не разжег костра, не кашлянул и не чихнул.

На третий день Тед решился. Невидимая рука отчаяния вытолкнула его из диких зарослей. Он пробежал на цыпочках шестьдесят ярдов, что отделяли дом от лесной чащи, и, пугливо оглядевшись по сторонам, преодолел лестницу с ловкостью древесного животного.

Второй этаж состоял из одной большой комнаты, лишенной окон, но снабженной некоторыми элементами меблировки: кроватью, шкафом и стулом. Когда глаза привыкли к полумраку, Тед заметил, что кровать занята. Он хотел было уже тихо выскользнуть вниз, но нелепая искаженность черт выглядывающего из-под одеяла лица остановила его. Тед вгляделся в это лицо: в постели лежал не человек, а только то, что когда-то было человеком.

«Теперь все ясно, — разъяснил он ситуацию самому себе. — Те, кто забрал доски и кирпич, брать что-либо из-под носа покойника просто побоялись. Значит, мне его хоронить», — уныло заключил Тед.

Он смастерил из простыни куль и выволок мумию наружу. Никаких инструментов для рытья могилы в комнате, конечно, не оказалось, а завалить покойника камнями он попросту не догадался. Поэтому ему пришлось тащить скорбный прах триста ярдов до ближайшего обрыва, куда он его с легким сердцем и сбросил: Теду было не по себе от мысли, что ему придется обитать на одном плато вместе с покойником, который по ночам бродил бы, неприкаянный, вокруг своего жилища и пытался забраться обратно. Впрочем, он уже достаточно одичал, чтобы не быть чрезмерно привередливым, суеверным или брезгливым: простыню он оставил себе.

— Ребята, знакомьтесь: это Тед Миллер.

Трое незнакомцев обернулись. Ими оказались двое парней подросткового возраста и девушка лет двадцати. Тед поразился их виду. Их одежда была опрятна, лица — чисты, словно они только что приняли душ и принарядились в фирменном магазине. В чертах их лиц не было изможденности, которую он ожидал там найти. Глаза не были подернуты дымкой отчаяния. Они сияли весело и… Тед вгляделся в них еще раз, надеясь найти опровержение своему первоначальному впечатлению — но нет, глаза сияли весело и при этом отстраненно. Это был блеск фальши. Веселость этих глаз была наподобие макияжа. Она не шла изнутри, а включалась, словно один из режимов автомобильных фар.

Все трое одновременно улыбнулись, обнажив неразличимые в своей безупречной белизне ровные ряды зубов. В их лицах и одежде также было очень много схожего: мальчишки и девушка походили если не на близнецов, то, по меньшей мере, — на родственников, а одеты все трое были в… деловые костюмы! На них были даже рубашки и галстуки.

Улыбнуться в ответ у Теда не вышло: он был для этого слишком озадачен. Он лишь обернулся на представивший его голос. Линта, по виду — самая старшая из четырех, была одета в такой же брючный костюм, что и остальные. Телосложением она тоже почти не отличалась от них. Даже ее лицо… Теду показалось, что, не различайся их лица цветом и длиной волос, он бы легко запутался в них.

— Нойджел, — представился один из парней, с коротким бобриком рыжих волос.

— Роймонд. — У блондина с вьющимися волосами рукопожатие вышло таким же крепким и сердечным, как и у его товарища.

Шатенка с каре, назвавшаяся Сантрой, долго не хотела отпускать его руку. Наконец Нойджел хлопнул ее по плечу и весело воскликнул:

— Ну, мы продолжим — желательно закончить до заката. «Какие милые люди…» — У Теда вдруг затеплилась надежда, что все еще образуется и что его жизнь не оборвется в этом доме так, как оборвалась жизнь его предыдущего обитателя, — в страдании и одиночестве.

Тед вновь обернулся к Линте. Теперь он мог спокойно рассмотреть ее. Увиденное пришлось ему по душе. Наверное, он тоже был в ее вкусе, заключил Тед, после того как Линта ласково хлопнула его по щеке.

— А кто эти ребята? — вполголоса поинтересовался он. — Ваши с Сантрой парни?