Искатель, 2014 № 06 - [9]

Тамара покраснела:

— … На каком же она месяце?

— На шестом, — проговорил Подцыбин, глотая слова.

— И ты скрывал от меня?! — встала и решительно направилась к дому.

— Ничего не скрывал, так уж получилось, — бежал рядом Михаил. — Я и знать про нее забыл. Я и не предполагал…

Тамара резко остановилась:

— Подлец же ты, Мишка!

Сказала и пошла дальше.

Подцыбин не отставал:

— Написала мне. Я ответил, что люблю другую. Встреч больше не было. А теперь и сам не знаю, как быть.

Тома гордо вошла в подъезд и дверь захлопнулась перед носом Михаила. Процокала каблуками по кафельному полу к лифту, вдавила клавишу. Лифт тут же распахнулся. Постояла в нерешительности, оглянулась на любопытную бабку-консьержку в глубине холла и, как можно незаметнее, вернулась назад. Через стекло посмотрела на сутулую фигуру Михаила, обхватившего голову. Тихо вышла из подъезда и встала у него за спиной:

— Что же она, стерва, полгода ждала и молчала?

Он повернулся, не веря своим ушам.

— Понятно… Ну и какое же твое решение? — был следующий вопрос.

И тут же:

— Она что, угрожает тебе?

Словно очнулся:

— Они с матерью к моему начальству хотят идти!

— А ты?

— Пусть идут!

— И что будет?

— Выгонят, наверно.

— Ты что… — поправила себе челку, — Неужели ничего нельзя придумать?

— Не знаю.

— Пошли к отцу. Он скоро должен приехать, — твердо сказала она.

— А он будет ли со мной говорить? — спросил Подцыбин, входя в лифт.

Тома промолчала. Поднялись на лифте, вышли в городошный коридор, в котором стремительной битой налетел на дверь генеральской квартиры уже знакомый Михаилу краснощекий велосипедист-лихач.

— Ну, хулиган! — вырвалось у Тамары.

— Бог с ним, — проговорил Подцыбин.

— А папа ваш Иван Филатыч, не приехал разве? — встретила вопросом Нина Михайловна.

— Он будет к семи, — прошелестел Михаил.

— Мы пойдем ко мне, — сказала дочь матери, потащив Мишачка за рукав.

— Ответь мне на один вопрос, — проговорила она, усаживаясь напротив него в мягкое кресло. — У тебя будет ребенок. Какие же чувства испытываешь ты сейчас?

Подцыбин пожал плечами:

— …Дайте мне сначала посмотреть на него.

— Женись и все проблемы отпадут, — глянула вму в глаза прищуренным взглядом.

— Главная проблема, — сдавленно проговорил Михаил. — Не потерять тебя.

— Ты правду говоришь?

— Если мне не веришь…Если я тебе не нужен, так и скажи.

— Нет, не скажу.

Тома встала и вышла из комнаты.

Подцыбин чувствовал себя, как при переходе снежного карниза в горах, который чуть осел под тобой и вот-вот при следующем твоем шаге обрушится в бездну. По собственному скромному опыту знал, что в такие минуты иногда овладевает полнейшее спокойствие, человек как бы смиряется со своей судьбой: будь что будет, ничего не поделаешь. И с этой свободой от всякой ответственности за себя, за свою жизнь становится легко-легко на душе, и начинают привлекать внимание совершенно незначительные подробности окружающей обстановки: какой-нибудь камешек или льдина на краю обрыва, дохленький рододендрон в протаявшей снежной лунке.

Нечто подобное было с ним и сейчас. И он, стоя посреди комнаты, вдруг заметил мотылька на оконном стекле, тщетно пытавшегося вылететь сквозь невидимую преграду и так мягко и тихо шуршащего своими пергаментными крыльями. Потом он посмотрел на стену и отметил миленький рисунок обоев: вазочки — конфетки — вазочки — конфетки, а в промежутках — шарики. «Бывшая детская», — подумалось ему. Взгляд скользнул дальше по книжному шкафу с несколькими полками книг. Среди них он отметил потертый корешок томика Рембо и рядом в затененном уголке между блестящих обложек неожиданно обнаружил темную, почти незаметную на первый взгляд деревянную икону с изображением Богоматери с младенцем. В этот момент вошла Тома и, проследив его взгляд, задумчиво остановилась возле.

— А ты бы пошел венчаться в церковь, если бы я захотела? — тихо спросила.

— А твой отец?

— Да я разве о том. Можно потихоньку от него. Уехать в деревню и там.

— Потихоньку пошел бы… — ответил он и попытался обнять ее за плечи.

— Эх ты, трусишка.

В коридоре послышался щелчок.

Раздался голос Олега Кирилловича: «Отец курсанта пришел?», на что Нина Михайловна ответила: «Нет, пока только Миша» — «А что же я его не вижу?» — «Они там с Томой».

— Пошла к отцу, — Тамара мягко сняла с плеч руки Михаила и вышла. — Пап! Посекретничать надо.

— В такой день? Ну, ладно, пошли, ко мне.

Усевшись за стол, внимательно посмотрел на дочь и пошутил:

— Подслушка выключена. Не бойся. Говори.

— Тут такое дело, — начала Тома, прикрыв поплотнее дверь. — Но только не злись! Имей в виду одно: я и Миша любим друг друга и непременно хотим пожениться.

— Уже усвоил, — проговорил Олег Кириллович. — А что, случилось что-нибудь?

— Тут шантажистка одна объявилась. Из его прежних знакомых. Хочет на себе женить.

— Но это не просто, если твой кобелек сам не захочет. Другое дело, если у нее ребенок от него.

— Ты, как всегда, угадал! — вздохнула дочь.

— Служба такая. В ней без соображения нельзя, — мрачно проговорил Олег Кириллович. — Ну и что будем делать с этой проходимкой?

— Мишу ей я не уступлю!

— Уступлю… Он что, вещь? У него есть своя башка. Пусть думает. И не впутывает нас в это дело.