Искатель, 1982 № 05 - [58]
— Да ты не волнуйся, будешь в порядке, копейка есть…
— Сказал, не повезу.
— Глянь сюда, шеф, — негромко сказали с заднего сиденья.
Эдик оглянулся на усатого: в машине было темновато, но не настолько, чтоб не увидеть пистолет в руке пассажира. И тут Эдик вспомнил, откуда ему знакомо это лицо: если бы не усы, за его спиной сидел бы копия Борька…
Делать было нечего, и он развернулся, лихорадочно соображая, что можно предпринять в такой ситуации. Выпрыгнуть на ходу из машины? Рискованно. Может, врубиться в столб… А потом что? Мысли потекли спокойнее. Раз они его сразу не стукнули, значит, он им нужен… Зачем? Сидящий рядом с ним парень как бы угадал, о чем он думает.
— Будешь себя хорошо вести, получишь сотенную.
«Ого, — подумал Эдик, — интересно за что?»
Далеко впереди засветились слабые огоньки — пост ГАИ.
— Сейчас будем проезжать пост: смотри не балуй, — сказал передний.
— А если остановят?
— Проедешь мимо.
Эдик подумал.
— А догонят?
— Не на чем, — усмехнулся парень.
Там, вдали у будки, хорошо освещенной фонарями, действительно не было ни «коляски», ни «Жигуленка». На противоположной стороне стоял огромный рефрижератор, а его водитель как раз перебегал дорогу к остановившему его инспектору.
«Второй, наверно, в будке», — подумал Эдик и сбросил скорость до сорока километров, как того требовал знак. Он глянул в зеркальце заднего вида: усатого не было видно — лег на сиденье.
— Поезжай быстрей, — приказал парень. — Прижми!
— У них «коляска», может быть, за углом…
— Прижимай, тебе говорят. Ну!
И тогда Эдик принял решение.
…Этот трюк они придумали еще в армии: у кого была лысая резина, поливали плац и устраивали в выходной соревнование. Разумеется, в отсутствие офицеров. Трюк был простой, но требовал мастерства и хорошей вестибулярки. Надо было, разогнавшись, заложить вираж — машина на мокром асфальте раскручивалась — кто больше сделает оборотов, тот и выиграл.
Сейчас успех зависел от трех вещей: две из них были налицо — мокрая после дождя дорога и почти лысая резина, не выработавшая, к счастью, свой ресурс.
«Эх, не подвела бы дверца», — с тоской подумал Эдик.
Он уже видел, что инспектор, проверяющий документы «дальнобойщика», и не собирается их останавливать: глянул только, убедился — такси, пусть проезжает…
И тогда Эдик, на секунду выжав сцепление, резко бросил его и выжал до конца педаль газа. Мотор взревел, «Волга», чуть не встав на дыбы, рванула вперед, и тогда Баранчук, чуть откинувшись, вложил всю силу в правое плечо и врубился им в пассажира, сидящего рядом. Под двойной тяжестью дверца распахнулась, и ничего не соображающий парень кулем вывалился чуть ли не под ноги инспектору и «дальнобойщику».
А Эдик, сцепив зубы и ожидая выстрела сзади, уже закладывал вираж, уже открывал свою дверцу и сам вываливался из машины. Падая, переворачиваясь и теряя сознание, он успел увидеть, что расчет оказался верным: заканчивая немыслимый пируэт, его «Волга» врезалась в рефрижератор именно той дверцей, где, как он думал, должна была находиться голова спрятавшегося преступника.
…Когда он открыл глаза, вокруг уже было полно маяков: два синих милицейских и один желтый — «Скорая». Кто-то в белом халате бинтовал ему голову, а сам он, чувствуя себя довольно сносно, сидел на земле, привалившись спиной к будке. Рядом стоял полковник и с великим любопытством взирал на Баранчука.
— Товарищ полковник, — сказал Эдик слабым голосом, — у вас городской телефон есть?
— Есть, — ответил полковник.
— Позвоните в двадцать второе, пусть моего брата отпустят…
