Искал Аллаха – нашел Христа. История бывшего мусульманина - [67]

Агностики и Зак больше слушали, чем говорили; однако и они задавали вопросы о Мухаммаде и науке, выражая сомнение в том, что эмбриология или астрономия в Древней Аравии были совсем неизвестны. Но я почти не слушал, а отвечать и вовсе не мог. Я практически выключился из беседы – настолько взбудоражил и потряс меня диалог с Майком.

Нет, в тот вечер я не отказался ни от каких своих убеждений. Важно – невероятно важно – было для меня лишь одно: ни одного человека в этой комнате мне не удалось привлечь к исламу. Все мои приготовления, все тренировки перед зеркалом, все молитвы пропали втуне. Я не просто не достиг цели – я уходил с чувством, что побежден. Почему же мне не удалось защитить Мухаммада, который и в защите-то не нуждается? Почему я потерпел поражение в этой схватке?

Я почти не слушал, а отвечать и вовсе не мог. Я практически выключился из беседы – настолько взбудоражил и потряс меня диалог с Майком

К концу вечера друзья убедили меня, что мне необходимо больше узнать о Мухаммаде и разобраться в этом вопросе. Поистине поразительно, что добились они этого, не говоря о личности и действиях Мухаммада ничего конкретного, тем более ни в чем его не обвиняя! Оно и к лучшему: услышав о пророке что-то дурное, я забыл бы обо всем и начал отчаянно отбиваться.

Я решил исследовать жизнь Мухаммада с самого начала, глядя на нее критическим взором и постоянно спрашивая себя: «Откуда мы это знаем?» Мы согласились, что на следующей встрече «религиозной сборной» вернемся к разговору о Мухаммаде, а потом уж перейдем к Корану.

Но эти следующие беседы не состоялись. То, что я узнал о Мухаммаде, перевернуло вверх дном всю мою жизнь.

37. Пророк без ретуши

Почти все, что знают мусульмане о Мухаммаде, приходит к ним в устной передаче, а не из письменных источников. Христиане узнают об Иисусе из Библии; однако в Коране о самом Мухаммаде говорится очень мало. И на Западе, и на Востоке мусульмане, как правило, только слышат предания о нем. Представления о том, что при устном пересказе какие-то подробности могут теряться или намеренно искажаться, у них нет. Для большинства из них – как и для меня – становится сюрпризом известие о том, что даже в древнейшие дошедшие до нас письменные сведения о жизни Мухаммада были сознательно внесены изменения.

Первое жизнеописание Мухаммада, «Сират Расул Аллах», составленное Ибн Исхаком, дошло до наших дней лишь в передаче позднейшего биографа Ибн Хишама. Во введении к своей книге Ибн Хишам объясняет, что изменил рассказ о жизни Мухаммада. «То, что недостойно передачи, то, что может некоторых расстроить или смутить, а также те записи, о которых [мой наставник] говорил мне, что не считает их заслуживающими доверия – все это я опустил»[81].

Как видим, древнейшая известная нам биография Мухаммада уже представляет собой искаженную версию предыдущих версий – скорее всего, тоже искаженных.

Не сомневаюсь, что намерения у Ибн Хишама были самые благие; но это не отменяет того, что он переделал историю Мухаммада по своему вкусу, сделав ее более читаемой и вычеркнув то, что счел недостоверным или смущающим верующих. Точно так же «фильтруют» предания о Мухаммаде наши родители и наставники, когда передают их нам.

В результате юный мусульманин получает отретушированный портрет Мухаммада: приукрашенный, сглаженный, с тщательно замазанными неровностями и дефектами. Избирательное цитирование превращает Мухаммада в идеального пророка!

Особенно способствует этому то, что корпус хадисов и литературы сир поистине огромен. Если западные мусульмане стремятся изобразить Мухаммада борцом за мир, все, что им нужно – процитировать миролюбивые хадисы и стихи Корана, а про воинственные забыть. Если же исламский экстремист хочет подбить единомышленников на теракт, он будет цитировать воинственные стихи и хадисы, не обращая внимания на мирные[82].

Этот метод избирательного цитирования распространен повсеместно и порой достигает каких-то вершин бесстыдства. Например: нет в Коране стиха, который цитировался бы ради защиты мирного образа ислама чаще, чем 5:32. Я слышал его и по Си-Эн-Эн, и по Эй-Би-Си, и по Эм-Эс-Эн-Би-Си, и встречал в бесчисленных материалах давата: и везде он призван был показать, что Коран запрещает убийство. Однако во всех этих ссылках опускалась первая строчка стиха, из которой ясно, что запрет на убийство адресован иудеям; это не учение, посланное мусульманам. А вот следующий стих обращен к мусульманам, и говорится в нем именно об исламе: «Воистину, те, которые сражаются против Аллаха и Его Посланника и стремятся сотворить на земле нечестие, в воздаяние должны быть убиты или распяты, или у них должны быть отсечены накрест руки и ноги, или они должны быть изгнаны из страны». К сожалению, при избирательном цитировании этот стих также стараются не замечать.

Ничего этого я не знал, пока не начал искать истину самостоятельно. Начать изучение жизни Мухаммада я решил с систематизации всех доступных мне сведений. Сначала пойму, чем располагаю, а затем подумаю о том, как убедиться в историчности этих материалов.

Я попросил Дэвида мне помочь, и он с радостью откликнулся. На первом или втором курсе он как-то произносил речь, в которой восхвалял Мухаммада как влиятельного политического лидера, и теперь рад был освежить в памяти все, что тогда о нем узнал, и взглянуть на эти сведения более критическим взором. Он обещал сообщить мне сразу, как будет готов.