Иштар Восходящая - [2]

Шрифт
Интервал

Разумный и здоровый человек, человек «здорового духа в здоровом теле», не даст себя обмануть этим кожистокрылым, жукоглазым, насекомомозгим, пауконосым, хладнокровным и грязноумным сапрофитам, маршируют ли они под реакционным знаменем старомодной религии или под революционными флагами марксизма и неофеминизма. Они разносчики того, что психолог Вильгельм Райх назвал «эмоциональной чумой», духа, противящегося свету, духа, что душит жизнь. Они таятся в тени и во тьме, в липких убежищах, и нет среди них никакого здоровья.

Самый образованный из Медичи, Лоренцо Великий (1449–1492) — банкир, покровитель искусств, поэт и учёный — написал в своём «Триумфе Вакха и Ариадны», разумнейшем из заветов Возрождения:

Девы и их юные возлюбленные,
да здравствует Вино и да здравствует Любовь!
Пусть же все играют музыку, танцуют и поют,
пусть всякое сердце воспламенится наслаждением!
Не долгом, не скорбью!
Все, кто живущий, возрадуйтесь высоко,
и будьте счастливы, все кто может!
Что ждёт нас дальше, не известно!
Как прекрасна молодость, что летит столь быстро!

Анонимный грек за 1200 лет до этого вложил то же самое сообщение в немного другие, но даже более памятные, слова, высеченные на его могильном камне, направив в будущее отважную мудрость:

Не за что цепляться в жизни,
Нечего бояться в смерти

В том, чтобы спорить с этой древней средиземноморской мудростью смысла не больше, чем в споре с апрельским ветром. Те, кто чувствуют суть этих слов, немедля воспрянут духом, и никакие ваши слова, полные мрака и греха, не смогут вернуть их обратно. Как сказал египетский фараон Хати, ещё за 2000 лет до анонимного грека и его могильного камня, «Рай для человека в его собственном хорошем настроении».

Так что, «будьте счастливы, все кто может!» Не позволяйте говорить вам, что то, что вы чувствуете, глядя на эти прекрасные картины, это «мужской шовинизм», «грех» или «похоть», и да поможет вам Бог. Что ветер апреля, что восход солнца, что щенок, бегущий сквозь кусты, что сильный побег, тянущийся к солнцу из самой бедной почвы, и даже из бетонных трещин, — все они имеют общую, характерную черту. Та сила, что сделала из обезьяны человека, это та сила, что заставляет мужчину смотреть на соски женщины, и та, что заставляет соски твердеть под его взглядом.

Уитмэн пел «электрическое тело», а хиппи без конца твердят о «вибрациях» там и сям. Фрейд настаивал, что под поверхностью сознательного эго нами управляет и движет сырая, эротическая жизненная сила, которую он назвал либидо. Тайные братства Возрождения — Розенкрейцеры и Иллюминаты — объясняли всю жизнь во вселенной проявлениями астральной энергии, которую могут обнаружить в сексуальном единении те, чьё сознание остаётся незамутнённым. Месмер, в 18 веке, вновь переоткрыл её, и назвал животным магнетизмом. Барон Рейхенбах снова обнаружил её в 19 столетии и назвал Од. Вильгельм Райх, в 1930-х годах, демонстрировал, что её можно измерить осциллографом, подключенным к мужчине и женщине во время генитального контакта, а сейчас русские парапсихологи фотографируют её и демонстрируют, что она аккумулируется в пирамидоподобных структурах. Фрейд был глубже, чем сам осознавал, когда говорил, что пирамиды были бессознательным посвящением женской груди.

Эту силу — известную как Дао, прана или кундалини на востоке, манна в Полинезии, оренда среди Ирокезов, уакан среди индусов — прославляют поэты на всех языках как Свет, Жизнь и Радость. Это единственное всегдашнее опровержение логики отчаяния. На уровне словесной аргументации циники всегда побеждают, побеждали и, особенно после Хиросимы, будут побеждать. И единственный ответ им, способный убедить, это спонтанная и непосредственная волна жизни, возникающая, всегда неожиданно, когда Красота и Радость вдруг проявляют себя, и вы понимаете, почему вы здесь, и что должны делать. Такое просветление всегда оказывается глубоко личным, чувственным и почти неизменно сексуальным, в узком ли смысле, или более широком. Никакая другая сила не способна устоять перед параноидальным прагматизмом, постоянно напоминающим нам, что все мы должны умереть, что все наши творения сотрутся в пыль, и что ни в чём нет никакого смысла. Та эротическая жизненная энергия, что берёт две цепные линии, и делает их столь красивыми и желанными, и есть ответ, единственный ответ на все эти мрачные ворчания. Он говорит нам, куда и зачем мы идём.

И, в конце концов, эти два полушария — лучшая штука в мире.

Глава 1. Всё началось с распрямления

Я бы ехал прямо, не будь у неё столь красивой пары сисек!

Гарольд Лорд Рандомфактор

В этом пунктике, который есть у нас всех, в одержимости формой груди, в этом фетише, фанатизме, странной навязчивости, восхищении и поклонении — помимо всего прочего (Бога ради, будем откровенными — время уже позднее, и ядерный апокалипсис стучится в дверь — так зачем же продолжать прятаться?) есть и эволюционные корни, Ти-Грэйс, сила самой природы, Стэйнем, чистая биология, Робин. Ради всего святого, млекопитающие — это разновидность животных, у которых самки дают жизнь живому потомству — а не кладут яйца, как обитатели воздуха птицы, или населяющие море рыбы, или рептилии в грязном старом болоте Пого — и затем вскармливают их грудью. Это не я придумал. И не Хью Хефнер, Говард Хьюз или даже Моисей.


Еще от автора Роберт Антон Уилсон
Квантовая психология

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Глаз в пирамиде

Секс, наркотики, рок-н-ролл, бунт, просветление, тайное правительство, культ Богини, чикагские гангстеры и анархисты, калифорнийские хиппи, Атлантида, убийство Кеннеди, искусственный интеллект, масоны, Багз Банни, желтая подводная лодка, Дон Хуан, разумные дельфины, Тимоти Лири, мафия, Политбюро, угроза ядерной войны, психоделические инициации... Множество сюжетных линий, развивающихся в многомерном завтрашне-сегодняшне-вчерашнем мире, образуют сложную ткань знаменитого «культового» романа — большого и запутанного, увлекательного и странного, порой жуткого, порой смешного, как сама жизнь.


Левиафан

За всеми тайными обществами в человеческой истории всегда стояло одно сверхтайное общество сверхчеловеков-иллюминатов служащих случайно застрявшему на Земле существу из другой вселенной. С их скрытой диктатурой всегда боролись люди-дискордианцы, заключившие союз с дельфинами и гориллами. Кульминация этого противостояния описывается в философском романе-трилогии «Иллюминатус!» Роберта А. Уилсона и Р. Шея. «Левиафан» — заключительная часть трилогии. В этой книге герои «Иллюминатуса!» завершают свои дискордианские инициации и собираются вокруг вождя, капитана Немо наших дней, имя которого — Хагбард Челине.


Психология эволюции. Руководство по освобождению от запрограммированного поведения

В одной из своих главных книг «Психология эволюции» Роберт Уилсон предлагает читателю проследовать по пути развития человечества, увидеть мир и себя в нем со стороны. Он создал наполненную юмором и поразительной проницательностью дорожную карту для освобождения от запрограммированного поведения и роботического существования. «Все мы – гиганты, воспитанные пигмеями, которые научились жить, мысленно сгорбившись. Эта книга о том, как можно выпрямиться во весь рост, во всю силу нашего мозга», – пишет Уилсон. Второе издание, переработанное и дополненное.


Прометей восставший: психология эволюции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


И обрушилась стена

Никакое "доказательство" того, что такие вещи НЕ случаются в традиционном пространстве-времени, не способно помочь людям, которые пережили такого рода опыт и хотят знать, что все это может значить.


Рекомендуем почитать
Топологическая проблематизация связи субъекта и аффекта в русской литературе

Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .


История зеркала

Среди всех предметов повседневного обихода едва ли найдется вещь более противоречивая и загадочная, чем зеркало. В Античности с ним связано множество мифов и легенд. В Средневековье целые государства хранили тайну его изготовления. В зеркале видели как инструмент исправления нравов, так и атрибут порока. В разные времена, смотрясь в зеркало, человек находил в нем либо отражение образа Божия, либо ухмылку Дьявола. История зеркала — это не просто история предмета домашнего обихода, но еще и история взаимоотношений человека с его отражением, с его двойником.


Поэты в Нью-Йорке. О городе, языке, диаспоре

В книге собраны беседы с поэтами из России и Восточной Европы (Беларусь, Литва, Польша, Украина), работающими в Нью-Йорке и на его литературной орбите, о диаспоре, эмиграции и ее «волнах», родном и неродном языках, архитектуре и урбанизме, пересечении географических, политических и семиотических границ, точках отталкивания и притяжения между разными поколениями литературных диаспор конца XX – начала XXI в. «Общим местом» бесед служит Нью-Йорк, его городской, литературный и мифологический ландшафт, рассматриваемый сквозь призму языка и поэтических традиций и сопоставляемый с другими центрами русской и восточноевропейской культур в диаспоре и в метрополии.


Кофе и круассан. Русское утро в Париже

Владимир Викторович Большаков — журналист-международник. Много лет работал специальным корреспондентом газеты «Правда» в разных странах. Особенно близкой и любимой из стран, где он побывал, была Франция.«Кофе и круассан. Русское утро в Париже» представляет собой его взгляд на историю и современность Франции: что происходит на улицах городов, почему возникают такие люди, как Тулузский стрелок, где можно найти во Франции русский след. С этой книгой читатель сможет пройти и по шумным улочкам Парижа, и по его закоулкам, и зайти на винные тропы Франции…


Сотворение оперного спектакля

Книга известного советского режиссера, лауреата Ленинской премии, народного артиста СССР Б.А.Покровского рассказывает об эстетике современного оперного спектакля, о способности к восприятию оперы, о том, что оперу надо уметь не только слушать, но и смотреть.


Псевдонимы русского зарубежья

Книга посвящена теории и практике литературного псевдонима, сосредоточиваясь на бытовании этого явления в рамках литературы русского зарубежья. В сборник вошли статьи ученых из России, Германии, Эстонии, Латвии, Литвы, Италии, Израиля, Чехии, Грузии и Болгарии. В работах изучается псевдонимный и криптонимный репертуар ряда писателей эмиграции первой волны, раскрывается авторство отдельных псевдонимных текстов, анализируются опубликованные под псевдонимом произведения. Сборник содержит также републикации газетных фельетонов русских литераторов межвоенных лет на тему псевдонимов.