Ищите интонацию. Сборник коротких рассказов - [21]
И так-то тепло стало у меня на душе! Я зримо представил фотоны человеческого добра, летящие по коннекторам мобильной связи на мой личный праздник. Ощутил поздравительную интонацию виртуальных адресатов как дружеский привет из собственного будущего!
До вечера мне дарили подарки и говорили добрые слова. Заздравная почта утреннего дисплея украсила наступивший День рождения радугой благого человеколюбия.
И пусть крохотный атом моего «я» появился на свет много лет назад, сегодня произошло иное событие – рождение личности. Личности, свободной от скверны недоверия и пошлой подозрительности (ах, кабы чего не вышло!). Личности, ощутившей соприсутствие Бога, Его неизреченную милость и доброту как высшую правду о назначении человека!
Ссора
«Как нехорошо, как нехорошо!..» – повторял он, чувствуя, что теряет последние рубежи самообладания, рубежи, за которыми можно уберечься от «трассирующих очередей» словесного человеческого гнева.
Он видел, как его редуты, некогда стройные и сверкающие на солнце длинными, изящными стволами орудий, превращаются в кипящую лаву неуправляемой материи. И тогда (да, это произошло именно тогда) его подсознание протрубило последний смертельный сбор. Бессмысленный и беспощадный одновременно…
– Какое сегодня число? Как хорошо, когда никого нет рядом, не надо обмениваться словами, не надо тратить взгляды на пустую болтовню умов, а можно просто, как сейчас, лежать и смотреть в небо, пересчитывать облака и ни о чём, совершенно ни о чём не думать…
Что произошло? Почему надо мною так много неба? И ещё какой-то мёртвый запах? А где Маша? – ему вдруг припомнилось, как оба они, ненавидящие друг друга и перепачканные липкой крикливой грязью, метались по дому. Как падали и разбивались их любимые предметы и понятия. Две ветхие интеллигентные кожицы валялись в ногах, разорванные шпорами и каблуками, заваленные осколками битой словесной керамики и хлопьями сажи из выжженных сочинений о будущем.
«Боже мой, мы с Машей опять поссорились!» – где-то в самой глубине мозга вспыхнул бледный огонёк памяти о случившемся. И тотчас небо стало серым, а вместо облаков угол зрения заполнила одна густая фиолетовая туча. Вот-вот прольются слёзы; слёзы человека, растоптавшего собственное благополучие…
И причём тут Маша? Да, она была не права, по-женски эгоистична и вздорна, ну и что? Кто дал мне право мои красавцы-редуты отдавать на растерзание обиженному самолюбию? Почему ребро (всего-то одно ребро!) стало палкой, а вернее, нунчакой в умелых лапках злобного карлика-беса и снесло первым же ударом добрую половину моих полушарий?!
Действительно, вскоре хлёсткий солёный дождь промыл глазницы.
Мёртвое озеро житейской смуты осияла разноцветная радуга, а над водой показалась маленькая крылатая фигурка. Она парила очень-очень далеко и в деталях была совершенно неразличима. Но он знал, что это… конечно, это была его Маша!
Помните знаменитую фразу из кинофильма «Берегись автомобиля»: «Зритель любит ходить на детективы, приятно чувствовать себя умнее автора».
Что ж, хорошая ссора даже на плохой детектив не тянет. Всем всё ясно заранее. Как говорится: «Милые ругаются – только тешатся!»
Тешатся?
Нет, не тешатся они – злобу чужую тешат!
Мы знаем: добро должно побеждать зло, иначе мир рухнет. Вот только искусанный злобой победитель порой пугливым становится. Будем помнить об этом…
Старая фотография
Передо мной открытка со старой фотографией на обложке. Эту драгоценную открытку я привёз с Кубы четыре года назад. С тех пор все четыре года всматриваюсь и пытаюсь мысленно включиться в разговор, на ней запечатленный.
Два мудреца, Эрнест Хемингуэй и Фидель Кастро, увлечённо беседуют среди рыбацких сетей и судовых канатов. Какая-то смуглая женщина на дальнем плане варит им кофе. Фотография помечена 1960-ым годом…
Молодой, тридцатичетырёхлетний Кастро, окрылённый годовщиной победы революции на Кубе, и старик Хэм за один год до самоубийства… О чём могли так заинтересованно говорить два великих современника? Положим, Кастро был интересен Хемингуэю как личность, перевернувшая уклад огромного острова. Хэм наверняка умом и нюхом писателя понимал, что остров Куба – это только взлётная полоса Кастро, его земная роль шире. Он видел в Кастро восходящее солнце. Хэм прожил трудную жизнь и не был легкомысленным Икаром. Но сейчас, стоя в двух шагах от Солнца, он не страшился попалить свои крылья. А молодой мудрец Фидель, чуть прикрыв глаза, чтобы не выдать внутреннее волнение, пил из уст Хемингуэя коллекционное вино мудрости, так необходимое молодому революционеру.
Уж не знаю, «винный ли сбор» великого литератора оказал влияние на великого реформатора, или что ещё, но (друзья мои!) Фидель провёл революционные преобразования в стране так, как нашим ленинцам учить-не переучить. После свержения проамериканского режима Батисты в 1959-ом году, новая кубинская власть не репрессировала НИ ОДНОГО человека. Более того, имущество, которое имели зажиточные кубинцы, было сохранено и не экспроприировано. Фидель сказал: «Хотите – оставайтесь и будем вместе строить новую Кубу, хотите – уезжайте!» Как у нас говорят: «Скатерью дорога!» Многие тогда покинули остров Свободы, но не многие из них остались живы. Власть, разрешив бегство, ни в чём, естественно, беглецам не помогала. У кого-то были свои катера, лодки, кто-то просто вязал плоты. Все бежали в США. Но море часто штормило. Утлые судёнышки с «мигрантами» переворачивались. Говорят, даже акулы вскоре приметили этот печальный фарватер и ждали новые и новые партии беглецов. А тут ещё вожделенной Америке надоело возиться с кубинскими перебежчиками, и она придумала «Правило сухой ноги». Что это такое: навстречу кубинцам, пытающимся пристать к американскому берегу, была развёрнута специальная бригада полиции, которая поворачивала все плавсредства обратно, нимало не заботясь, что с ними станется. Лишь крохи беглецов умудрялись обмануть кордон и пристать к берегу. На них-то и распространялось правило: человека, который смог коснуться американского берега хоть одной ногой, полиция не трогала и принимала как беженца.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Книга о жизни, о соединенности и разобщенности: просто о жизни. Москву и Таллинн соединяет только один поезд. Женственность Москвы неоспорима, но Таллинн – это импозантный иностранец. Герои и персонажи живут в существовании и ощущении образа этого некоего реального и странного поезда, где смешиваются судьбы, казалось бы, случайных попутчиков или тех, кто кажется знакомым или родным, но стрелки сходятся или разъединяются, и никогда не знаешь заранее, что произойдет на следующем полустанке, кто окажется рядом с тобой на соседней полке, кто разделит твои желания и принципы, разбередит душу или наступит в нее не совсем чистыми ногами.
На пути к мечте герой преодолевает пять континентов: обучается в джунглях, выживает в Африке, влюбляется в Бразилии. И повсюду его преследует пугающий демон. Книга написана в традициях магического реализма, ломая ощущение времени. Эта история вдохновляет на приключения и побуждает верить в себя.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Посреди песенно-голубого Дуная, превратившегося ныне в «сточную канаву Европы», сел на мель теплоход с советскими туристами. И прежде чем ему снова удалось тронуться в путь, на борту разыгралось действие, которое в одинаковой степени можно назвать и драмой, и комедией. Об этом повесть «Немного смешно и довольно грустно». В другой повести — «Грация, или Период полураспада» автор обращается к жаркому лету 1986 года, когда еще не осознанная до конца чернобыльская трагедия уже влилась в судьбы людей. Кроме этих двух повестей, в сборник вошли рассказы, которые «смотрят» в наше, время с тревогой и улыбкой, иногда с вопросом и часто — с надеждой.
Книга очерков «Возвращение из небытия» военного журналиста, поэта, прозаика, переводчика, одного из организаторов и лидеров казачьего возрождения Валерия Латынина повествует о выдающихся военных деятелях и народных вождях прошлых веков и наших современниках. Очерки основаны на реальных фактах, глубоком изучении материала, а порой и на личном участии автора в важных исторических событиях. Вошедшие в книгу произведения были опубликованы в периодических изданиях России, Украины, Болгарии и вызвали широкий общественный интерес.
Вы держите в руках книгу, каждое стихотворение которой пропитано воспоминаниями. Дух родины, дух России – в этих стихах. В строки вложено все, что не чуждо человеку – и печаль, и радость, и тоска, и, конечно же, любовь, маяк, ведущий нас по этой жизни.
Откровенно о жизни, проникновенно о чувствах – вот как можно описать строчки сборника Анны Ромеро. Открытая книга, словно распахнутая душа автора, приглашает читателя пройти по дороге своих мыслей. Остановите мгновение и почувствуйте эту жизнь!
Как устроена человеческая память? Какие непостижимые тайны она хранит в себе? И случайно ли порой всплывают какие-то обрывки не то воспоминаний, не то чувств… Что это – просто «миражи» или память о том, что с нами происходило когда-то в прежней жизни?Виктория Балашова в своей повести «Эксперимент» заставляет читателя задуматься над этими вопросами. Произведение написано легко и увлекательно и читается на одном дыхании.