Ищейки Российской империи - [33]

— Увы, нечасто нам поступают такие знаковые дела, как Явление Усуса народу, — согласился граф. — Работы здесь, как и следовало ожидать, немного, да и что это за работа… Не то что в благословенном Третьем отделении… Изгнание из Рая… «И с той поры, изгнанник бедный, одной надеждой я живу, прошедшей жизни очерк бледный со мной во сне и наяву… Порой, знакомый голос слыша, я от восторга трепещу… Хочу лететь! Подняться выше! Но цепь — звенит мне: «Не пущу!»»⁸…

Тонкое лицо графа исказилось, как от сильной боли, он резко встал, уронив гипсовый бюстик кудрявого юноши, и вновь отошел к окну.

«Он раньше был элитным спецагентом», — тут же принесла в клювике сорока подсказку от Авроры. «Работал в разведке, за границей. Его оттуда вышвырнули с позором. Понизили. Перевели к нам».

«За что?!»

«Прости. Еррор 404».

«Не поняла?»

«Это значит не знаю».

— Слушайте, товарищи, — Лиза в волнении поднялась со стула, — но ведь все-таки возможно влезть на самый верх этой дурацкой таблицы! Хотя бы на пару дней!

— Для этого нужно сотворить чудо, сударыня, — мрачно вымолвил граф. — Сравнимое с библейским.

— Елизавета Андреевна, прошу ко мне в кабинет! — раздался голос Филиппа Петрович откуда-то с небес. А точнее, из динамика, вмонтированного в золотисто-розовый потолок. — Для вас есть задание.

Кабинет шефа, примыкавший к Розовой гостиной, когда-то был будуаром, где дамы девятнадцатого века, прибывшие в Офицерское собрание на бал, могли перевести дух после французской кадрили с энергичными военными, привести в порядок свои пышные туалеты и посплетничать вволю.

Как ни старался Филипп Петрович, а легкомысленное женское царство выглядывало тут отовсюду.

В первую очередь вошедшему бросался в глаза огромный, во всю стену, пасторальный гобелен, на котором была тщательно выткана дебелая, пышногрудая особа, с утомленным видом возлежащая на траве. Особа не была обременена одеждой — легкая полупрозрачная простынка вполне удовлетворяла ее эстетические нужды. Вокруг отдыхающей крутились купидончики, птички, зайчики и парочка служанок с кувшинами вина и фруктами. Шеф стратегически приколол к наиболее интересным местам гобелена фотографии спасенных Ищейками животных, однако эффект получился неожиданным: новые участники вполне органично вписались в веселый хоровод вокруг полуобнаженной дамы.

На помпезную каминную полку Филипп Петрович водрузил бесстыдно-желтую, нахальную резиновую курицу Дуняшу. Среди хрупких подсвечников и фарфоровых пастушек сомнительный символ Седьмого отделения смотрелся просто нелепо.

Сам же начальник восседал за великолепным туалетным столиком эпохи Екатерины Второй, выполненным из полированного красного дерева и украшенным лавровыми ветками, венками и прочими античными красивостями. На позолоту щедрые мастера тоже не поскупились. Еще несколько дней назад Лиза с удивлением узнала, что подобная мебель не пользовалась в нынешней империи большим уважением — в последние годы все здесь просто помешались на экологии и сохранении лесов, а потому гонялись за интерьерными новинками из полимерных материалов.

На столе у Филиппа Петровича было довольно тесно: большой монитор, еще какая-то малопонятная компьютерная техника, вся с золотыми рыбками; широкая чашка для капучино с белым единорогом (абсолютно девичий вариант, однако шеф эту посудину обожал, он получил ее в подарок от Карла, предшественника Лизы на посту ветеринара Семёрки); справа стояла маленькая золотая кегля — приз, выигранный на соревнованиях в кегль-клубе «Рожки да ножки», давним членом которого он являлся; слева же тускло отблескивала серебром фотография покойной супруги Филиппа Петровича, Вареньки, мечтательной леди в длинных жемчужных бусах, неуловимо напоминающей увядшую, но все еще красивую розу.

При Лизином появлении шеф вскочил из-за стола, с грохотом отодвинув ореховый стул, и выпалил:

— Сударыня, дело не терпит отлагательств. Вы готовы к своему первому настоящему расследованию?

Он лихо подкрутил гусарские усы. Красная бабочка (оказывается, Филипп Петрович тоже носил бабочки!) придавала ему вид торжественный и воодушевленный.

— Я как пионер, всем ребятам пример, всегда готова! — отрапортовала Лиза с энтузиазмом. Куда делась та ленивая, расслабленная нехочуха, которая еле приплелась сегодня утром на работу! После разговора с Авророй Лиза поняла: от её усердия в этом мире зависит её долгожданная свадьба в родном мире. А ради свадьбы Лиза была готова на всё. Вот только сигаретку бы ещё для бодрости. Впрочем, ежедневные лечебные ингаляции немного облегчали никотиновую ломку.

— Почему — как пионер? — Филипп Петрович остановился и посмотрел на свою сотрудницу с недоумением. — «Всегда готов!» — это лозунг «Русских скаутов». Слышали когда-нибудь про генерала Баден-Пауэлла? Про лесных следопытов Сетон-Томпсона?

— Чего? — разинула рот Лиза, всю жизнь полагавшая пионерское движение исключительно советским изобретением.

Филипп Петрович оглядел ее растерянную фигуру и безнадежно махнул рукой.

— Потом, потом, всё потом. А сейчас вас, голубушка, срочно ждут в зоосаде. Мне только что звонил директор. Варан Горыныч захворал. И, кажется, милая барышня, серьезно.