Ищейка - [78]

У меня, само собой, таких великих ценностей не было; не за что меня Белой Звездой награждать. А то, что имелось в наличии, я со всем возможным почтением разместил на лацкане кителя. Если бы можно было отказываться от наград, я бы непременно отказался от каждой из этих, популярно разъяснив причины каждого из отказов. Лично я бы предпочёл в качестве поощрения несколько дополнительных выходных, но кто меня спрашивал? Да и, с другой стороны, я имеющиеся-то в наличии выходные редко использую…

Опоздав буквально на несколько минут, я прибыл в ратушу.

Гостей действительно было немного, кроме того, вокруг царила похоронная атмосфера, которую я отметил с некоторым злорадством. Пока я пытался оглядеться и сориентироваться, меня подцепили под локоть и звонко чмокнули в щёку.

— Привет, милый, — пропела Реи, сияя улыбкой.

— Реи! — я искренне улыбнулся ей в ответ. — Пожалуй, ты одна из немногих людей, которых я счастлив видеть, — я покачал головой, с любопытством оглядывая подругу. Даже это лёгкое дитя ветра, кажется, не обошло общее настроение: княжна была одета в длинное, в пол, струящееся свободное платье из тяжёлого шёлка, под которым её ладная фигурка лишь угадывалась, спрятанная складками свинцово-серого как штормовое небо наряда. Волосы также свободно спадали по плечам, за ушами заколотые тяжёлыми серебряными с чернью гребнями без украшений.

— Блэйк, всё-таки, ты бука, — рассмеялась девушка. — Не надо быть таким хмурым. Даже после того, что случилось днём. Кстати, а почему ты пришёл один? — она уцепила меня под локоть и куда-то повела.

— А с кем я должен был прийти? — искренне опешил я.

— Скажем, с одной очаровательной художницей, — подруга хитро покосилась на меня.

— Почему? — я удивлённо вскинул брови.

— Ты же, вроде бы, назвал себя её покровителем, — мне показалось, или она пытается скрыть недовольство?

— Так покровителем же, а не любовником, — я не удержался от ехидной улыбки. Тьфу, сводница мелкая! Своим бы личным счастьем занялась, а не пыталась при каждом удобном случае устроить моё.

— А жаль, — она тихонько вздохнула с совершенно детской печалью, но сразу же снова улыбнулась. — Она забавная, правда? Вы, кстати, не выяснили ещё, почему ты ей снишься?

— Я спрашивал у… мага Разума, но он сказал, что даже предположений нет. Говорит, надо поближе посмотреть на нас обоих. Если завтра мы быстро обернёмся, вечером и сходим. Если я вспомню, — я хмыкнул. — Реи, вот объясни мне: твой отец, насколько я его знаю, циником и бесчувственным чудовищем никогда не был. Так почему сегодняшнее мероприятие нельзя было отменить?

— Он хотел, — девушка вздохнула. — Только его правда нельзя отменить. Я не интересовалась, почему, но там чуть ли не законодательно всё. Что-то связанное с протоколом вручения этих наград. Не одному тебе происходящее кажется танцами на могилах, но сделать ничего было нельзя.

Мне совершенно искренне стало стыдно. Мог бы и сам головой подумать, а не ругать привычно «бесчувственных аристократов». Сложно придумать что-то худшее, чем замусоренное стереотипами — кем-то навязанными или же собственноручно созданными — сознание. Но ладно, первый шаг на пути к выздоровлению я, будем считать, сделал. Придумать бы, как дальше лечиться.

Вот кто из присутствующих совершенно не мучился угрызениями совести и прочими неприятностями, так это Гор. Горец, облачённый в парадный мундир, щеголял рукой на перевязи, вокруг которой клубилось зыбкое марево магического лубка[16].

К слову, мундиры Гончих — вещь весьма примечательная. То есть, покрой-то у них достаточно стандартный, но чёрный китель с бордовым и золотым шитьём выглядит впечатляюще. Притом, что чёрный цвет у нас не распространён: сложно найти подходящий достаточно стойкий краситель, приходится пользоваться магией. В общем, смотрится весьма угрожающе. Особенно на главе Гончих, которому присутствовать на сегодняшнем мероприятии было положено по должности. Макс и так-то вызывает у окружающих оторопь и страх, а уж в парадном мундире даже на тех, кто его неплохо знает, производит неизгладимое впечатление. В особенности, в сочетании с мрачной угрожающей гримасой на физиономии. Так что Крэг стоял в стороне ото всех, отделённый полосой отчуждения в добрых пять футов, и его это, кажется, вполне устраивало.

— Да, судя по всему, на целительской койке тебя удержать так и не смогли, — поприветствовал я горца.

— А, да что я там не видел, на той койке? — отмахнулся он. — Здесь интереснее. Добрый день, миледи Реи, — Гончая поклонился.

— Добрый вечер, Гор, — улыбнулась моя подруга. — И без «миледи», хорошо?

В общем, вручение наград прошло просто, быстро, без особой торжественности и речей. Так что, оказавшись дома не позже восьми, да ещё и в мрачно-сосредоточенном расположении духа, я понял, что самое подходящее мне сейчас занятие — это работа с бездушными цифрами, и занялся разбором счетов и отчётов управляющих, скопившихся в изобилии.

Совершенно неожиданно увлёкшись расчётами, с чувством глубокого удовлетворения аккуратно сложил все бумаги в стопку и запечатал несколько писем с распоряжениями. На часах был уже второй час ночи, так что я с чистой совестью отослал письма и отправился спать.